Рубрика: Знакомство с эпикурейцами.

Луций Вер (130-169гг.), император-соправитель Марка Аврелия и сын Луция Элия Цезаря. Пошел по стопам отца (который считается склонным к эпикуреизму), до такой степени, что даже умер в таком же молодом возрасте. Но изначально он воспитывался вместе с Марком Аврелием у одних и тех же учителей. Как говорит его биограф: «Он слушал латинского грамматика Скавра, сына того Скавра, который был грамматиком у Адриана, греческих грамматиков — Телефа, Гефестиона, Гарпократиона; риторов Аполлония, Целера Каниния и Герода Аттика; латинского ритора — Корнелия Фронтона; философов — Аполлония и Секста. Всех их он очень любил и сам, в свою очередь, был любим ими, несмотря на то, что он не отличался способностями к наукам. Он любил в детстве писать стихи, а впоследствии — речи».

После кончины Антонина Пия (7 марта 161г.) Марк и Луций стали императорами-соправителями. Марк Аврелий, который в то время уже был у власти, выполняя завещание Адриана и Пия, всё таки сделал Луция Вера своим соправителем, хотя сенат вручил власть только Марку. Дальнейшая история их взаимоотношений показывает, что императоров всё таки связывали несколько дружеские отношения, несмотря на серьезное различие в характерах. В отличие от серьёзного и вдумчивого Марка, Луций Вер не подготовился к роли императора и жил только в своё удовольствие, проводя время в застольях и развлечениях.

И хотя основной биограф Луция указывает, что он: «не при­чис­ля­ет­ся ни к хоро­шим госуда­рям, ни к дур­ным. Про него извест­но, что он не выде­лял­ся осо­бы­ми поро­ка­ми, не отли­чал­ся и достоин­ства­ми». В целом же, видимо в рамках традиционного нытья про «утраченные нравы предков», Вера начали активно сравнивать с тем же Марком. Поэтому в целом античные историки относятся к нему критически и даже сравнивают с Нероном (этому способствовали также суеверия на счет совпадения дней рождения Нерона и Вера). В 162-166 гг. Вер командовал силами империи на Востоке в войне с Парфянским царством, правда преимущественно через легатов. Во время войны он предавался своим обычным излишествам, но трусости или пренебрежения своими воинами не проявлял. По окончании войны Вер и Марк Аврелий справили в Риме триумф, а Луций получил ещё и прозвище «Армянский» (лат. Armeniacus).

«На первых порах Марк обращался к воинам с речью от имени обоих, и Вер, помня о совместном управлении, держал себя с достоинством и считался с примером Марка. Но когда он отправился в Сирию, то там опозорил себя не только невоздержанным образом жизни, но и распутством и юношескими любовными похождениями. Говорят также, что впоследствии, по возвращении из Сирии, он дошел до такой распущенности, что устроил у себя дома настоящий кабак, куда ходил даже после пира у Марка, причем его обслуживали там всякого рода мерзкие люди. Рассказывают также, что он ночи напролет играл в кости, усвоив себе этот порок в Сирии, и дошел в своих пороках до того, что мог соперничать с Гаем, Нероном и Вителлием, шатался ночью по кабакам и лупанарам, закрыв голову обыкновенным капюшоном, какой носят в дороге, и пировал с разными проходимцами;  затевал драки, скрывая от людей, кто он такой, и часто возвращался домой избитый, с синяками на лице и узнанный в кабаках, несмотря на свои старания остаться неизвестным. В трактирах он бросал крупные монеты, чтобы разбить ими чаши. Он любил цирковых наездников, покровительствуя при этом партии зеленых. Он очень часто устраивал во время своих пиров гладиаторские бои, затягивая такие пиры на всю ночь,  и засыпая на пиршественном ложе, так что его поднимали вместе с подстилками и переносили в спальню». 

Но сам Марк Аврелий в своих философских «Размышлениях» подчёркивает неоднозначность образа Вера:

«…брат у меня был такой, который своим нравом мог побудить меня позаботиться о самом себе, а вместе радовал меня уважением и теплотой».

В Маркоманских войнах он уже принимал личное участие, вместе с Марком Аврелием (и вероятно там подхватил какую-то болезнь). Как и его родной отец, Вер не отличался крепким здоровьем и умер предположительно от апоплексического удара, не дожив до 40 лет. Несмотря на разгульный образ жизни, Марк всё равно оплакивал Луция Вера, а сенат причислил его к богам («Божественный Вер»).