Я смутно припоминаю, что слышал о Леоне Баттисте Альберти как об архитекторе, но оказалось, что он также написал немало книг на самые разные темы. Настоящее произведение, «Мом», — это роман (или, во всяком случае, довольно длинный прозаический рассказ), но очень странный. Во вступлении Альберти объясняет, что его цель — отчасти философствовать, отчасти развлекать (¶5), и что он следует примеру античных авторов, изображая богов как воплощения различных «душевных качеств» (¶6). Мне почти ничего не понравилось в этом романе. Говорят, что он сатирический и мрачно-комический; но я не нашёл в нём практически ничего смешного (впрочем, я и не ожидал смеяться; я уже знаю, что комические произведения прошлого, как правило, не кажутся мне смешными — либо у меня испорченное чувство юмора, либо, что вероятнее, юмор слишком культурно специфичен). Я также не мог отделаться от мысли, что для того, чтобы рассказ был сатирой, в нём должно быть нечто большее, чем просто череда сцен, где персонажи ведут себя как дураки и подлецы без остановки. Но, впрочем, они едва ли персонажи вообще; это не личности — это «душевные качества», как прямо говорит сам автор. Главный герой, Мом — бог раздоров и критики, трикстер, интриган, оборотень и всецело законченный мерзавец. Юпитер, царь богов, — колеблющийся, слабый и некомпетентный правитель, который слишком часто действует капризно и тиранически. Большинство других богов ведут себя как обычные безвольные и лукавые придворные. Человеческий род представлен широким набором дураков и негодяев — от философов вроде Сократа и Диогена, до разного рода случайных вымышленных деятелей и плутов. В книге почти нет персонажа, которого можно было бы назвать действительно порядочным, и уж точно нет такого, кто был бы порядочным *и* деятельным. Впрочем, думаю, это вполне верное отражение бурного и циничного общества Ренессансной Италии, в котором жил сам автор, — так что винить его за это трудно.

Но больше всего меня раздражило полное и преднамеренное отсутствие какого-либо связного сюжета; это просто бесконечная череда случайных эпизодов, когда новые, никак не связанные между собой события и персонажи возникают неожиданно, будто из ниоткуда. Автор на самом деле вовсе не пытается рассказать нам историю — он просто трогает себя под столом во время письма. Есть некоторые темы, которые его явно интересуют, поэтому он постоянно к ним возвращается, например, архитектура и особенно ее упадок. Юнона пытается построить золотую арку, но та вскоре позорно рушится (2.100–1); а когда Юпитер подумывает разобрать мир, чтобы построить новый, его предупреждают, что новый будет не лучше старого, потому что нынешние архитекторы уже не так искусны, как прежде (3.69). 

Другая тема, интересующая Альберти, — это правление; мы видим её главным образом через отрицательный пример Юпитера, которому, похоже, вообще не особенно нравится быть правителем, и уж точно он плох в этом деле (2.104). Но если книга и даёт нам достаточно яркий пример дурного правителя, то почти не предлагает никаких размышлений о том, как устроить лучшие формы правления. Ближе к концу книги появляются некоторые прямые советы, как быть хорошим государем (4.101–2), но это оказывается таким безвкусным умеренным морализмом, что сомнительно, будто автор хотел, чтобы мы воспринимали это всерьёз. Как бы то ни было, это вовсе не Макиавелли — хотя в оправдание Альберти стоит сказать, что его книга вышла более чем за 50 лет до «Государя». 

Ещё одна интересная повторяющаяся тема — неверие в богов, взгляд, разделяемый несколькими персонажами книги, в основном как философская позиция. Можно сказать, что сами боги изображены в произведении настолько отталкивающе, что это само по себе служит стимулом к безверию. Но, в защиту Альберти, можно возразить, что так и задумано, ведь он сам не верил в олимпийских богов, к тому же его боги — это вовсе не божества, а просто персонификации душевных качеств. Одно, что мне действительно понравилось в этой книге, — это стиль перевода: он гораздо живее и гораздо менее чопорно-формален, чем обычно в серии ITRL. Конкретный пример: Юпитера часто называют «лучший и величайший» (стандартная латинская формула: Jupiter optimus maximus), но в одном месте, где Юнона набрасывается на него с упрёками и употребляет это выражение саркастически, оно очень уместно переведено как «Юпитер Высокопоставленный и Могущественный» :)) (2.30).

Книга I

Мы знакомимся с Момом, который ведёт себя в своём обычном духе: когда Юпитер призывает других богов усовершенствовать его творение, добавив к нему различные полезные вещи, Мом «вносит свой вклад», выпуская на свет вредных насекомых (1.6), попутно критикуя дары, представленные другими богами (1.7). Богиня Коварства (лат. Fraus — то же слово, от которого происходит английское fraud, «обман») заботится о том, чтобы многочисленные жалобы на Мома дошли до Юпитера, притворяясь при этом, будто она на его стороне (1.10). Мом считает, что Юпитер плохо справляется с обязанностями царя богов: он слишком часто меняет своё мнение, слишком много власти передал Судьбе, недостаточно надёжно застраховал себя от действий человеческого рода и т. д. (1.19–22). Услышав об этом, Юпитер изгоняет Мома на землю; при этом Мом теряет часть своей божественной сущности — «священное пламя, отличающее всех богов» (1.26). Чтобы отомстить богам, он принимает облик философа, проповедует атеизм и сеет распри между философскими школами (1.27–31).

Юпитер посылает на землю богиню Добродетель, чтобы вмешаться и успокоить ситуацию (1.36). Толпы людей приходят воздать почести Добродетели и её детям — Торжеству, Трофею, Хвале и Потомству (1.41, 48). Мом делает вид, что раскаивается и смиренно подчиняется во время своей встречи с Добродетелью (1.47), но вскоре возвращается к прежнему поведению и снова начинает подстрекать людей к вражде с богами (1.49–50). Приняв человеческий облик, он обучает девушек искусству косметики (1.58–62), по-видимому, не ради иной цели, кроме той, что он любит обман и (дис)симуляцию во всех их проявлениях. У него также есть замысел досаждать богам косвенно — побуждая людей изводить их бесконечными молитвами (1.65–66).

Затем Мом влюбляется в Хвалу, дочь Добродетели, превращает себя в виноградную лозу плюща, чтобы взобраться по стене и добраться до неё (1.68–70). Ему удаётся надругаться над ней, но вскоре происходит забавная сцена: он всё ещё в облике плюща, когда какие-то человеческие проходимцы начинают по нему карабкаться (1.71–72). Вскоре Хвала рождает ребёнка по имени Молва (Fama), который выглядит скорее как чудовище из Лавкрафта: «густо усеянное глазами, ушами и шевелящимися языками» (1.74). Молва начинает летать по миру и распространять слухи — к великому удовольствию Мома (1.79). Богиня Фортуна, считающая Добродетель своей ненавистной соперницей, устраивает так, чтобы Геркулес был унесён Молвой на небо, где он станет богом (1.84); боги принимают его как союзника в борьбе против Молвы (1.92). Мом принимает облик Геркулеса и пытается подстрекнуть других людей тоже стремиться на небо, чтобы устроить там ещё больше беспорядка (1.88–90). Между тем люди замышляют нападение на Добродетель и её потомство; но, предупреждённые Молвой об опасности, все они в панике исчезают (1.94–96).

Книга II

С тех пор как Мом изобрёл молитву, всё больше и больше молитв от смертных достигает богов, которые поначалу наслаждаются вниманием и решают вернуть Мома из изгнания (2.2–3). Они посылают богинь Палладу и Минерву, чтобы привести его обратно (удивительно, но у Альберти это две разные богини, а не два имени одной и той же). Мом в восторге от этого и замышляет продолжать свою политику обмана и притворства против богов, которые его когда-то оскорбили (2.12–14). Он ведёт себя подобающе смиренно, когда его приводят к Юпитеру, но в то же время радуется, видя, что нескончаемые потоки молитв и вотивных приношений от смертных становятся всё более серьёзным раздражителем для богов Олимпа (2.18–19). Мом рассказывает о своём пребывании на земле, стараясь выставить смертных в дурном свете, и предлагает послать Слух (или Молву), чтобы та сообщала о делах людей (2.23–25). Появляется Юнона и обрушивается с речью на Юпитера за то, что он простил Мома, которого она не выносит (2.26–30); Юпитер позволяет ей брать из людских приношений те, что сделаны из золота, — все остальные выбрасываются как бесполезный мусор (2.32–35).

Мом также описывает различные занятия, которые он пробовал среди смертных: ему не слишком понравилось быть солдатом (2.39–41) или царём (2.42–46), зато он с восторгом расхваливает жизнь нищего (2.47–58): на тебя не распространяются многие общественные условности, никому нет дела до того, как ты себя ведёшь или во что одет, тебе нечего терять, а ремесло не требует никакого искусства и т. д. Однако значительная часть этой речи в защиту нищенства, несомненно, глубоко иронична, например когда он утверждает, что безразлично, спать ли на земле или на кровати (2.53). Благодаря своим забавным рассказам Мом становится любимцем Юпитера, и некоторые другие божества начинают пытаться примириться с ним (2.65–69). Тем не менее Мома раздражает, что его считают просто шутом, рассказывающим занимательные истории на пирах (2.70–71). Когда его просят рассказать, как смертные напали на него и вырвали ему бороду, он решает сосредоточиться на более серьёзных частях истории: он долго спорил с философами, которые отрицали существование богов (2.75–90), и они напали на него, когда он попытался возразить им (2.91–92). Когда Мом заканчивает рассказ, Геркулес, также присутствующий при этом, делает несколько замечаний в защиту философов, говоря, что не все они таковы (2.93–99).

Юпитер жалуется на свою роль правителя богов, особенно из-за того, что ему приходится выступать посредником в их бесконечных ссорах (2.103–104) и выслушивать молитвы неблагодарных смертных (2.107–109); к тому же упомянутые вотивные приношения скапливаются повсюду (2.105–106) и вызывают раздоры между богами. Мом в восторге от всего этого и даёт разнообразные полушутливые советы, как Юпитеру можно наказать смертных (2.111–112) — например, послать им побольше женщин, которые, без сомнения, наделают массу бед :]). Что касается приношений, то их, по предложению Мома, решают убрать с глаз долой (2.114–115). Богиня Пакость (или Кознь, англ. Mischief) настолько поражена искусством Мома в обмане, что старается вернуть его расположение (2.116–119).

Книга III

Юпитер решает, что хочет создать новый мир, чтобы заменить нынешний; мнения других богов расходятся, но Мом, конечно же, рад, что причинил столько неприятностей (3.1–5). Юпитер не уверен, как именно ему приступить к этой задаче; некоторые боги предлагают обратиться за советом к человеческим философам (3.7–9). Он беседует с несколькими из них, приняв иной облик, и хотя все они ведут себя более или менее нелепо, Юпитер остаётся впечатлён и высоко оценивает их ум (3.12–17). Затем он посылает Меркурия поговорить с философами и заодно привести Добродетель обратно на Олимп (3.18–19); Меркурий встречает Сократа и Диогена, которые ведут себя в своём обычном духе, и возвращается на небо, так ничего и не добившись (3.22–26). После этого Юпитер направляет Аполлона с аналогичной миссией (3.29–30), а тем временем созывает большое собрание богов, назначенное на время возвращения Аполлона (3.31). К досаде Юпитера, Аполлон опаздывает, и среди богов поднимается шум и замешательство относительно того, как продвигать проект дальше (3.34–39).

Мом, назначенный Юпитером председательствовать на собрании, сваливает беспорядок на присутствие богинь, чем приводит их в такую ярость, что они его кастрируют (3.40–41). Когда Аполлон наконец возвращается, собрание уже окончено; он рассказывает о своих встречах с философами, включая Диогена, который в тот момент рассекал краба и недоумевал, почему у того нет видимого мозга (1.44–60). Голод, Лихорадка и другие подобные божества начинают терзать человечество, полагая, что мир всё равно скоро будет уничтожен; люди отвечают на это строительством новых храмов и тому подобных сооружений, надеясь вернуть себе благоволение богов (1.65–66). Это наконец убеждает богов — включая и самого Юпитера, который и без того уже начал сомневаться в своём замысле, — не осуществлять план уничтожения и пересоздания мира (1.67–70). Чтобы не показаться слабым и нерешительным, Юпитер старается переложить вину за первоначальный замысел на Мома и приговаривает его к тому, чтобы быть прикованным к скале (1.71–74).

Книга IV

Люди построили большой амфитеатр и собираются устроить игры в честь богов; но боги не могут наблюдать за этим событием с небес, потому что Мом убедил неких нимф затянуть небо облаком (4.4–7). Поэтому боги спускаются на землю; чтобы незаметно наблюдать за представлением, они занимают место и форму статуй богов, стоящих в театре, предварительно убрав настоящие статуи в сторону (4.10). Бог Изумления (Stupor) переносит свою статую в пещеру, где та впоследствии изрядно пугает шайку разбойников, которые притащили туда своего пленника — актёра-философа по имени Энопс (4.12–15). Поражённый этим происшествием, Энопс исправляется, отказывается от своих прежних атеистических воззрений и становится ревностным почитателем богов (4.18–24).

Тем временем Харон прибывает из подземного мира, желая увидеть мир, прежде чем тот будет уничтожен; его сопровождает умерший философ по имени Геласт, и по дороге они беседуют о его занятиях философией: Харон замечает, что философы в основном говорят банальности, только выражая их замысловатыми словами (4.26–39). Харон рассказывает аллегорическую историю о мастере-ремесленнике, который создал разных видов гомункулов и побуждал их подниматься к его дому на горе, но только по крутому и прямому пути (4.43–45). Харон также не вполне понимает смысл театральных представлений (4.48–49). Геласт вступает в ссору с Энопсом; актёры отвечают тем, что начинают бросать в Геласта и Харона камни, и те вынуждены поспешно спасаться бегством (4.51–53). Они снова садятся в лодку Харона и, пережив крайне неприятную встречу с шайкой пиратов (4.61–71), достигают места, где прикован Мом (4.72). Между тем в театре происходят великие потрясения: сильные ветры заставляют части постройки обрушиться, при этом некоторые боги получают ранения; Юпитер решает, что нужно немедленно вернуть статуи на их места и покинуть землю, хотя и это происходит не без дальнейших осложнений (4.73–78).

Мом замечает, что он пользовался благосклонностью Юпитера до тех пор, пока вёл себя как льстец, но впал в немилость, как только попытался давать честные советы (4.81–84). В знак сочувствия Геласт рассказывает историю о трудностях, которые испытали он и Харон (4.85–86). Они оба замечают, что Юпитер — правитель не мудрый. Продолжая путь, Харон рассказывает анекдот о царе и его глашатае: последний привёл несколько более или менее философских доводов в пользу того, что он столь же важен, как и сам царь (4.92–98). Тем временем Юпитер, вернувшись на небо, разочарован неудачей всех своих замыслов и наконец берёт в руки тетради с советами по управлению, которые Мом некогда ему подал. Советы эти в основном сводятся к умеренности и стремлению к среднему пути во всём (4.99–102).

---

Теперь я не только дочитал все тома, вышедшие к настоящему времени [прим. середина 2021 года] в серии ITRL, но и написал о каждом из них в блоге; и не могу не заметить, что последние несколько томов были изданы ещё в прошлом сентябре, а с тех пор ни один новый даже не был анонсирован, не говоря уже о публикации. Кажется, у них ещё никогда не было столь долгого перерыва, и я начинаю задумываться, не случилось ли чего. Не поразила ли их эпидемия? Или у них кончились деньги? Но другие аналогичные серии Гарвардского университета, такие как Murty Classical Library of India, похоже, продолжаются в обычном темпе. Может быть, тут замешано что-то более зловещее? Помню, в прошлом июле Джеймс Хэнкинс, главный редактор ITRL с самого её основания, опубликовал эссе в Quillette, где смело выступил против «пробудившихся» культистов, колонизировавших ренессансные исследования — как они сделали это и со многими другими академическими дисциплинами раньше; и теперь я не могу не задаться вопросом — не подвергся ли он «отмене» за это, а серия ITRL не пострадала ли как некий «побочный ущерб»? Надеюсь, что нет; но в наше время никогда нельзя быть уверенным. 

А может быть, всё объясняется прозаическим решением какого-нибудь счетовода, не имеющим отношения к культурным войнам? Год или два назад они посчитали нужным вмешаться в логотип I Tatti (старый, новый): пчела теперь — неузнаваемая тень самой себя, а инициалы Бернарда Беренсона исчезли вовсе. Сразу видно, что какой-то самоуверенный идиот без малейшего чувства традиции увидел возможность «оставить след» — и немедленно занялся порчей того, чего трогать не следовало. Как только организация начинает менять свой логотип без всякой нужды, почти всегда можно быть уверенным, что теперь ей управляют люди, единственный талант которых — «полировка дерьма», и что скоро они превратят в дерьмо и саму организацию. Как бы то ни было, было бы прискорбно, если бы серия ITRL так внезапно оборвалась, оставив множество многотомных изданий незаконченными. Будем надеяться, что вскоре мы увидим объявление о выходе новых томов.

[Обновление: Спустя некоторое время после публикации вышеприведённого поста я заглянул в список публикаций Хэнкинса и увидел, что он довольно активно публикует политические комментарии с консервативных позиций, так что если «пробуждённые» когда-нибудь решат его отменить, поводов у них найдётся предостаточно. Но, думаю, дело здесь не в этом. Я также наткнулся на любопытную рецензию тома под названием The Loeb Classical Library and its progeny: proceedings of the First James Loeb Biennial Conference, Munich and Murnau, 18–20 May 2017 (Harvard University Press, 2020). Согласно этой рецензии, в сборник вошла статья Хэнкинса («The I Tatti Renaissance Library: A Personal Retrospect and Prospect», стр. 19–46): «Рассказ Хэнкинса о создании и развитии серии I Tatti Renaissance Library начинается на оптимистической ноте — он сообщает, что первоначальные продажи оказались неожиданно хорошими, — но заканчивается зловеще: продолжение серии отнюдь не гарантировано из-за истощения финансовых ресурсов. Добавление приложения со списком опубликованных, заказанных и запланированных томов делает проект на удивление ограниченным». Так что, полагаю, над ITRL еще в 2017 году сгущались темные тучи, и, возможно, теперь она действительно окончательно осталась без средств 🙁  ]