Это, пожалуй, самая скучная книга из серии I Tatti Renaissance Library, какую я читал до сих пор. По сути, это просто описание Италии. Автор проходит область за областью (в этот том входят Лигурия, Тоскана, Лацио, Умбрия, Пицено и Романья; остальная часть Италии будет рассмотрена во втором томе), и внутри каждой области он описывает города, посёлки и различные географические объекты (обычно довольно систематически, например, следуя течению главных рек). Для менее примечательных мест он ограничивается почти одним лишь названием, тогда как для более важных добавляет немного истории (как античной — и его любимые источники это Ливий и Плиний, — так и средневековой или ренессансной, вплоть до времени самого Флавио) и упоминает некоторых известных людей, родившихся или живших в этом городе. Таким образом, в конечном счёте книга представляет собой не более чем длинный перечень подробных и ужасно скучных мелких фактиков. В этом смысле он чем-то напомнил мне многие путеводители: в них содержится множество подробной информации о всевозможных городках, до которых, по сути, никому нет дела, разве что несчастному туристу, застрявшему в этом городе на день-другой и отчаянно ищущему, чем бы заняться. И даже он будет скучать, читая остальные части путеводителя, то есть те, что не касаются конкретного места, где он увяз. Для меня, не являющегося путешественником по Италии XV века, это означает, что скучна, по сути, вся книга.

Не вполне представляю, кому можно было бы её рекомендовать. Если вам нравится читать туристические путеводители ради фактических сведений о малоизвестных местах — тогда это книга для вас. В противном случае лучше её избегать. Я совершенно не жду второго тома (разве что любопытно, насколько большую часть адриатического побережья он включит в Италию — его регион № 11 это Истрия; см. с. xii). Для иллюстрации приведу типичный абзац (4.4, с. 207):

«Вступая в Умбрию из Скеджии вдоль склонов Апеннин, вы попадаете в Костаччаро, городок в области Губбио, а за ним — Сиджилло-ди-Перуджа; между ними течёт река Кьящо, спускающаяся с холмов Губбио и Ассизи и протекающая мимо города Каннара, впадая в близлежащую реку Тиния, ныне называемую Топино. За Сиджилло находится замок Фоссато-ди-Вико, расположенный высоко на Апеннинском холме. В четырёх милях от Фоссато лежит Валлидум, ныне известный как Гуальдо Тадино; Гуальдо был построен на месте города, располагавшегося на равнине внизу и разрушенного лангобардами. Из Гуальдо вытекает небольшой ручей, который вскоре впадает в Кьящо. Течение Кьящо — это путь в Перуджу для тех, кто приходит из Анконы и области Пицена, переходя через Апеннины из Фабриано через Фоссато и Гуальдо. Примерно на середине пути, с высокого холма, возвышается Каза Кастальда, откуда открывается вид на реку Кьяшо. Затем дорога продолжается к деревне Пьянелло, расположенной на равнине, и пересекает Тибр по мостам у деревень Понте-Паттоли, Понте-Валлечеппи и Понте-Сан-Джованни».

Теперь представьте себе, что такое продолжается почти 200 страниц. Признаюсь, приведённый выше абзац, пожалуй, один из худших отрывков, и текст не всегда настолько утомителен, но всё же это одно из лучших средств от бессонницы, какие я когда-либо читал.

---

Разные детали

Хотя книга в целом была скучной, отдельные факты, встречающиеся в ней, оказались достаточно любопытными. Вот некоторые из них:

Из 1.1 (стр. 3; Флавио цитирует Плиния, Естественная история 3.43): «Итальянский полуостров в основном очерчен, словно дубовый лист». Что за черт?! Я вынужден согласиться с Обеликсом — эти римляне действительно безумны. Ведь всем известно, что Италия имеет форму сапога, и ничего общего с дубовым листом в ней нет… Из 1.16 (стр. 25): «Сервий […] говорит: “[…] Все лигурийцы, к тому же, лжецы, как утверждает Катон в своих Происхождениях”. Эта цитата была с гордостью предоставлена ​​обществом для содействия распространению клеветы из третьих рук против целых провинций 🙂

Вот бесценное предложение из 2.49 (стр. 99; на самом деле это цитата из Ливия 10.37): «Фабий убил из них 4500 и взял 1740 пленных, выкупленных по 310 ассов за человека; остальная добыча была роздана солдатам». Познакомьтесь с императором Клодием Альбином, обжорой экстра-класса: «Стоит упомянуть, что в Остии росли превосходные дыни. По словам Юлия Капитолина, император Клодий Альбин иногда пожирал за один присест десять дынь, наряду со многим прочим» (3.4, стр. 123). «В Лабиках когда-то было изобилие прекрасного винограда; Юлий Капитолин пишет, что Клодий Альбин съедал двадцать фунтов за один присест» (3.31, стр. 165).

Из 3.22 (стр. 153; Флавио цитирует Ливия 8.21): «Более конкретная и определенная похвала привернатам [прим. жители города Приверно] содержится в знаменитой остроте их посла в римском сенате: когда его спросили, какую именно часть [прим. видимо территорий, хотя может быть речь идет и о мирном соглашении] они так жаждут получить, он ответил: ту, которая будет существовать вечно, если условия будут благоприятными». Из 3.42 (стр. 183; на самом деле цитата из Плиния, 7.137), некоего Луция Фурия, сумевшего в нужный момент перейти на другую сторону во время войны: «Он единственный человек, который в том же году, в котором был врагом Рима, удостоился триумфа в Риме, причём над тем самым народом, чьим консулом он прежде был». В 5.13 (стр. 255–259) есть потрясающе жуткий абзац о мнимых мерзостях, творимых фратичелли, еретическим ответвлением францисканцев. Что ещё хуже, Флавио излагает всё это, как очевидную истину: мол, они наслаждаются оргиями, жарят заживо новорождённых младенцев, едят их и т.д. Стоит прочитать.

Он упоминает Сиджизмондо Малатесту в 6.7 (стр. 285), но весьма спокойно, называя его «знаменитым военачальником». Это разительно контрастирует с упоминанием Малатесты в  «Комментариях» Пия II, где тот пространно описывает Малатесту как тирана и перечисляет ужасы, им содеянные. А вот бесценное примечание переводчика, касающееся места (5.1), где Флавио описывает границы области Пицено: что находится на севере, что на востоке и т. д. Переводчик добродушно добавляет: «Ориентация компаса у Бьондо здесь отличается от нашей примерно на 90 градусов» (стр. 422). В 1.30 (стр. 37) Флавио упоминает семью Орделаффи из Форли; мне это показалось любопытным, потому что я уже встречал похожее имя у Дж. Дж. Норвича в его «Истории Венеции», где он говорит о венецианском доже Орделафо Фальере и пишет, что имя это якобы уникально: «никто так и не дал удовлетворительного объяснения его христианскому имени, единственному в венецианской и даже итальянской истории — Орделафо. Отмечалось, что Фальер — это просто венецианская форма более обычного Фаледро, и в таком виде его полное имя почти образует палиндром; возможно, поэтому его можно приписать какому-то фантастическому капризу родителей» (гл. 7, стр. 81). Но здесь, похоже, имя встречается и у других — например, у форливийцев, упомянутых выше; а раз оно где-то существует как фамилия, не так уж удивительно, что его иногда используют и как личное имя.

В 6.32 он обсуждает качество вин Равенны; сообщает, что Плиний (14.34) их хвалил, а Марциал (3.56) — наоборот, порицал. Мне это показалось очень странным — Равенна ведь не на краю света; вместо того чтобы приводить взаимоисключающие мнения античных авторов, почему бы самому не купить вина из Равенны и не попробовать? Или хотя бы спросить у кого-то, кто там бывал? (В том же абзаце он упоминает спаржу, но тут оба античных авторитета единодушны в похвале, так что спаржа из Равенны, видимо, действительно отменная :-)) Он часто упоминает иностранных наёмников, участвовавших во множестве войн в Италии позднего Средневековья и Ренессанса. Любопытно, что многие из них были бретонцами (см., например, 6.44). Меня удивило, что эта крошечная область дала столько наёмников. Оказывается, существует город Адрия, от которого произошло название Адриатического моря (6.75, стр. 353). 

В 3.11 приводится интересная цитата из Плиния (Естественная история 3.57) о первых упоминаниях Рима у греческих авторов: «Теофраст — первый иноземец, писавший о делах Рима с какой-либо степенью точности (ибо Теопомп, до которого ни один греческий автор не упоминал Рим, говорил лишь о взятии города галлами, а Клитарх, следующий за ним, — только о римском посольстве к Александру)» (стр. 135). В 6.30 содержится интересное рассуждение о прогрессе со времени начала Возрождения: «Мы видим, что польза, принесённая нашим соотечественникам таким множеством книг — и самим трутом красноречия, — привела к тому, что наше время располагает более богатыми и изящными средствами выражения, чем эпоха Петрарки. Появление греческих букв немало способствовало обретению красноречия» и т. д. (стр. 307). И меня несколько шокировал этот нескромный отрывок из 6.53, где говорится о важных достижениях жителей Романьи: «Вслед за этим, я надеюсь, что та же Романья принесла Италии третью славу в великом деле благодаря этому моему творению. Я прикладываю руку к истории, которая была скрыта более тысячи лет» и т. д. (стр. 327). 

Аббревиатуры книг, цитируемых в примечаниях редактора, поражают своей непоследовательностью: одни даны обычным шрифтом, другие курсивом; одни с точками, другие без: « CIL », «RIS», « RI », «SHA» (стр. 381). В книгах ITRL обычно используется американская орфография, но слово «honour» встречается здесь один раз в 3.42 (стр. 183). Примечательно, что всего на одно предложение раньше оно написано как «honor». В книге довольно много опечаток. Да, я знаю, что выгляжу жалко, когда говорю о таких вещах, но, черт возьми, это же издательство Гарвардского университета, разве им не нужно поддерживать свою репутацию и всё такое? Можно ли винить кого-то за то, что он немного раздражён их неряшливостью? Здесь есть «he become» (вместо «became», стр. ix), «bngs» (вместо «brings», стр. 213 — может быть, проблема распознавания текста?), «fame of mind» (вместо «frame», стр. 259), «the Germans kings» (стр. 319) и множество пропущенных точек. Меня также раздражало то, что в разделе с примечаниями переводчика в конце книги в заголовках страниц не указано, к какому региону относятся примечания. Это затрудняет быстрый поиск нужного примечания. С другой стороны, я должен похвалить сами примечания — переводчик действительно постарался найти точные ссылки для всех (очень многочисленных) отрывков, где Флавио цитирует какого-либо древнего автора. В книге также есть хороший и обширный указатель.

Издательская история серии I Tatti Renaissance Library длинна, но, как говорится, она «гнётся в сторону завершения начатого». Второй том их издания труда Бьондо «Описание Италии» вышел в 2016 году — через одиннадцать лет после первого тома. Больше всего я запомнил тот первый том потому, что именно он вызвал одни из самых гротескно-враждебных комментариев, какие я когда-либо получал в этом блоге. В своём посте о первом томе я признался, что книга показалась мне до ужаса скучной, и я не совсем понимал, какой человек вообще мог бы захотеть её читать (или, уж тем более, писать). Некоторые же отреагировали так, будто ценность книги совершенно очевидна, и если это не ясно мне, значит, я просто абсолютно тупой. Разумеется, никто — как это обычно бывает в таких случаях — не снизошёл до объяснений, почему и каким образом эту книгу вообще следует воспринимать иначе, чем как бессмысленное нагромождение сухих, занудных фактов. Что ж, бывает. И после такого неприятного опыта я, с одной стороны, подошёл ко второму тому с существенно заниженными ожиданиями, а с другой – с определённым страхом, вдруг он снова окажется скучным, и я получу за это ещё более враждебные комментарии. Теперь могу с облегчением признать, что этот том оказался не столь скучным, как я опасался. Думаю, причин здесь несколько: отчасти потому, что ожидания у меня были занижены; отчасти потому, что я уже привык к скучным томам серии ITRL, прочитав их с тех пор очень много; отчасти потому, что некоторые разделы этого тома посвящены регионам, немного ближе находящимся ко мне лично, и потому чуть более интересным для меня; и, наконец, отчасти из-за того, как именно я его читал: быстро, перелистывая скучные детали, но всё же успевая уловить забавные и любопытные мелочи. Думаю, в этом томе таких странных и приятно причудливых фактиков оказалось больше, чем в первом, поэтому в целом он доставил мне значительно больше удовольствия. 

Общая структура этого тома, как нетрудно догадаться, та же, что и в первом. Бьондо описывает географию Италии, переходя от региона к региону (Ломбардия, Венето, Тревизская марка, Фриули, Истрия, Абруццо, Кампания, Апулия); для каждого региона он обычно начинает с краткого обзора его истории, затем рассматривает основные реки и перечисляет города, лежащие вдоль каждой из них. Для более значительных городов он добавляет немного исторических сведений и упоминает знаменитых уроженцев — как древних, так и своих современников. На мой взгляд, именно эти исторические разделы были самыми интересными в книге; например, §§7.38–42 о Милане, §§8.5–28 о Венеции, §§9.32–36 о Падуе и §§12.2–18 о Неаполитанском королевстве. В конце книги есть интересное приложение — письмо Бьондо к папе Пию II. Бьондо объясняет, что одолжил незавершённую рукопись своего труда одному епископу, который тайком сделал с неё копию и собирался опубликовать всё произведение в изуродованном и неполном виде, так что Бьондо пришлось в спешке выпустить собственное издание, чтобы предупредить это (стр. 363–365). В результате книга осталась не вполне законченной; например, область Апулия описана весьма кратко. Кстати, выяснилось, что существует и другое недавнее английское издание Italia Illuminata, выполненное Кэтрин Дж. Кастнер: первый том вышел в 2005 году (в том же, что и первый том издания ITRL), второй — в 2011. Судя по одной очень интересной рецензии на первый том Кастнер, перевод ITRL читается немного легче, тогда как перевод Кастнер ближе к оригиналу, а её комментарии заметно более обстоятельны и развёрнуты.

---

Разные детали

Бьондо упоминает несколько сообщений Плиния о необычайно долгоживущих людях: 120 лет (7.7), 125 лет (7.8) и даже 130 лет (7.10). Согласно примечаниям переводчика, это из «Естественной истории» Плиния, 7.163. «Почти весь регион Монферрато подчиняется самым знатным маркграфам Италии, потомкам императоров Константинополя из династии Палеологов, которые правили этим регионом последние 150 лет» (7.14). Мне это показалось очень интригующим, и я задался вопросом, как потомок византийского императора оказывается правителем небольшого региона Италии, но, судя по Википедии, объяснение довольно прозаично: один из маркграфов умер без наследников, но его сестра была замужем за одним из византийских императоров, поэтому ее потомки от этого брака унаследовали маркграфство. 

Прекрасный вклад в каталог любопытных реликвий: «Во времена Карла Великого чудотворная кровь Христа была выставлена ​​напоказ в Мантуе» (7.18). В 7.47 он упоминает «Альпийские хребты, те самые, которые Ганнибал расколол уксусом, спускаясь в Италию». Источником его является Ливий 21.37.2, но интересно, как это должно было произойти. Конечно, известняк легко разъедает, но уксус?.. И где он мог взять столько уксуса? Бьондо говорит (8.15), что «первые колокола, увиденные в Греции», были присланы в дар венецианцами в 870 году; я помню, что уже сталкивался с этим «фактом» ранее (например, в автобиографии Пия), и я до сих пор не знаю, стоит ли ему верить. У него есть несколько интересных замечаний о лангобардах, германском народе, который поселился на территории современной Ломбардии и «установил новые законы […], обычаи и ритуалы, а также изменил слова для народов и учреждений»; в законах лангобардов «есть записи и обсуждения о многих вещах, названия которых были изменены. Лангобарды на самом деле вполне сознательно трансформировали обычаи государственного управления, а также частной жизни, достигнув такой вершины безумия, что отказались от самих букв латинского алфавита». (9.3) Интересно, что за истина за этим скрывается. Возможно, они просто пытались создать комбинацию латинских законов и терминологии с собственными, туземными германскими? По правде говоря, учитывая, что они завоевали территорию и осели на ней, Бьондо должен быть благодарен, что они вообще ассимилировались, вместо того, чтобы жаловаться на то, что они изменили несколько слов здесь и там в процессе. Я всегда считал, что эти германские племена (франки, остготы, лангобарды и т.д.) были довольно жалкими созданиями, поскольку поселились на римской территории и затем ассимилировались в римской культуре, вместо того, чтобы заставить местное население ассимилироваться в свою. Завоевание так не должно происходить, болваны :] Но, полагаю, то же самое могло бы случиться и с нами [прим. автор из Словении, но это не Жижек], если бы территория, на которой мы поселились, была изначально более основательно романизирована. Зевио — «город, изобилующий сочной капустой» (9.9). Далее Бьондо обсуждает предпочтения Плиния в отношении капусты. 

Славный анекдот о кимврах, германском или кельтском племени, которое было побеждено Гаем Марием: «Жены кимвров, которые были захвачены в жестоком бою и которым было отказано в освобождении, душили или раздавливали насмерть своих младенцев и убивали себя, рубя друг друга или удушая себя веревками, сделанными из собственных волос» (9.10). Мне понравилась эта попытка переводчика: «Палемон, когда его спросили, в чём разница между каплей и каплей, ответил, что „капля“ [gutta] неподвижна, а „капля“ [stilla] падает“». Однако это всё равно не совсем работает; в английском языке сложно не ассоциировать существительное «drop» с движением, поскольку глагол «drop» явно описывает некий вид движения. Кстати, в Викисловаре и gutta, и stilla переводятся как «drop». Бьондо цитирует эпиграмму Катулла, высмеивающего другого поэта; она заканчивается словами: «В огонь с вами, Анналы Волузия, полные дыма и скуки, фекальные фолианты» (9.35). Мне нравится выражение «фекальные фолианты», и это хороший перевод, сохраняющий аллитерацию оригинала («cacata charta»).

“Аквилея лежит слева от реки Натизон, теперь известной как Изонцо” (10.9). Это показалось мне странным, поскольку, несомненно, это две разные реки. Теперь я вижу в Википедии и на картах Google, что Натизон впадает в Торре, которая затем впадает в Изонцо примерно в 15 км спустя, а Аквилея находится всего в 6 км от этого последнего слияния. Возможно, во времена Бьондо у них было другое представление о том, какая из этих рек является главной, а какая притоком? Но что еще более странно, так это то, что он говорит «слева», когда согласно карте Аквилея явно находится справа от этих рек (они текут на юг, а Аквилея — к западу от них). Теперь мне интересно, сколько еще сомнительных географических утверждений есть в книге Бьондо в областях, с которыми я менее знаком. 

Мне было интересно узнать, что город, который мы сейчас знаем как Копер, раньше назывался Юстинополисом (10.12). «Сын Юстиниана I и его преемник на посту императора, Юстин, построили его на острове, который тогда назывался Капрария, ранее известный как Пуллария». (11.3) Он снова упоминает Юстина как строителя города в 11.10. Кстати, в Википедии говорится, что Юстин был племянником Юстиниана, а не сыном, и что город был назван в честь более позднего византийского императора, Юстиниана II. В английском переводе в этом томе в основном используются итальянские названия городов и рек, поэтому я был удивлен, увидев слово Izola, написанное (11.3) как в словенском, а не Isola, как в итальянском. В 11.1 Бьондо упоминает «залив Фанатик, или Кварнаро, как он сейчас называется». Я раньше не знал названия Фанатик и интересовался его этимологией, но, похоже, это была просто ошибка в рукописях Плиния, которые были доступны Бьондо (примечание переводчика 2, стр. 500); правильное написание — Фланатик. Похоже, залив был назван в честь города Фланоне и его жителей [ссылка].

Бьондо упоминает, что Рожер II получил от антипапы Анаклета «абсурдный титул «Королевство Обеих Сицилий». Идея, очевидно, заключается в том, что одна Сицилия — это остров, а вторая состоит из материковых территорий королевства, но я думаю, Бьондо не понравилось видеть название таким растянутым. Интересно, что способ, которым Википедия описывает эти вещи, создает впечатление, что название вошло в употребление гораздо позже: «Королевство Обеих Сицилий возникло в результате воссоединения Королевства Сицилии с Королевством Неаполя (называемым Королевством полуостровной Сицилии) королем Альфонсо V Арагонским в 1442 году». Они называют государство Рожера просто Королевством Сицилии (хотя оно также включало Неаполь и южную Италию). Неподалёку от Канталупо находится «нефтяной источник, бьющий круглый год. Нефть собирают и экспортируют с большим усердием немцы и венгры, чем итальянцы». В примечании переводчика 89 (стр. 507) говорится, что считалось, что нефть обладает лечебными свойствами.

Я раньше не слышал об ателланских фарсах; похоже, это был низкопробный жанр театра, очень популярный в Древнем Риме. Бьондо описывает их в самых восхитительно возмущённых выражениях: «Мальчики, девушки и старики, разгорячённые развратом, декламировали в труппах и за столами бессовестных пьесу, сочинённую в размере и положенную на музыку и мелодию, непристойным языком и словами, выражающими всевозможные виды позорного поведения словом и делом, с телодвижениями и жестами всякого рода, даже лёжа на спине, и жестикулировали таким образом, что воображению не оставалось ничего, кроме откровенного полового акта». (13.21) У-у-ух! Как обычно, когда моралисты на что-то жалуются, они, вероятно, придают этому гораздо большее значение, чем оно было на самом деле. О некоем источнике минеральной воды: «Плиний говорит, что он находился в Литернуме и что вода из него пьянила мужчин, как вино». (13.23) Это совершенно похоже на жалкое оправдание, придуманное стереотипными пьяными мужьями. «Конечно, я не пьян, дорогая! Клянусь!!» :)) Впрочем, Бьондо дальше сообщает, что он сам её пробовал, и она его не опьянила.

Неправдоподобный рассказ Ливия, цитируемый Бьондо в 14.2: «Претор Луций Постумий […] провёл строгое расследование заговора пастухов, которые своим разбоем угрожали дорогам и общественным пастбищам. Он признал виновными около семи тысяч человек». Мне трудно представить, чтобы разбойники с большой дороги составляли заговоры с участием семи тысяч человек, а не действовали как гораздо более мелкие разрозненные банды… Интересно, что же там произошло на самом деле, и я не могу не подозревать, что претор, должно быть, немного злоупотреблял своими полномочиями. Еще более странная история из Августина, которую цитирует Бьондо в 14.6: на острове Диомеда есть птицы, которые дружелюбны к людям греческого происхождения, но «если они видят негреков, то налетают на их головы и наносят такие сильные удары, что, говорят, эти птицы действительно причиняют им физический вред». Жуткая охотничья байка из приложения Бьондо, 3.12–15: дикий кабан досаждал монахам одного монастыря, и они наняли охотника, чтобы тот застрелил его из арбалета. Но когда он собирался это сделать, появился волк и «внезапно схватил зверя за мошонку мощным укусом и крепко сжал. […] кабан извернулся в бешеной, но тщетной попытке укусить […] Волк же, со своей стороны, давил на мошонку кабана». Это продолжалось полчаса, пока кабан «не упал безжизненно, когда лопнула перепонка, удерживавшая его внутренности». Охотник, нанятый для убийства кабана, вместо него убил волка. Примечание переводчика 29 (стр. 530) предполагает, что эта жуткая история «кажется своего рода куриальной аллегорией, которую трудно расшифровать». 

Мне было интересно узнать, что латинское название Милана, Mediolanum, «на самом деле является одним из самых распространенных и древних кельтских топонимов: зарегистрировано тридцать шесть таких названий, в основном на территории современной Франции» (примечание переводчика 169, стр. 476). И ещё понравилось описание королевы Иоанны I Неаполитанской как «интриганки и многократно замужней женщины» (примечание переводчика 45, стр. 505). Согласно Википедии, она была замужем четыре раза.

Славяне, немецкий народ

Есть интересное рассуждение про Иеронима, знаменитого святого IV века и переводчика Библии на латынь, и, в частности, вопроса о том, находится ли его место рождения, Стридон, в Далмации или в Истрии. Бьондо считает Истрию частью Италии, а Далмацию — нет, поэтому он стремится считать Иеронима итальянцем (11.7–8). Во времена Бьондо некоторые приписывали изобретение глаголицы Иерониму, хотя на самом деле она была изобретена греческими миссионерами более чем через четыре столетия после него. Многие, говорит Бьондо, утверждают, что «святой Иероним был далматинцем, потому что он придумал для них буквы, отличающиеся от латинских и греческих, и сочинял произведения, используя их. Позже эти буквы стали называть «славянскими» — в честь славян, некогда немецкого народа, а ныне богемцев» :)))))) Гитлер, кусай локти :))

Помню, я где-то читал, что в то время, когда Католическая церковь всячески старалась не допустить использования в литургических целях ничего, кроме латыни, хорватам удалось добиться исключения, и им было разрешено продолжать использовать старославянский язык и глаголицу. Утверждение, что алфавит был изобретен таким авторитетным человеком, как Иероним, возможно, помогло им в лоббировании. В любом случае, для меня новостью было то, что Бьондо, по всей видимости, тоже был в этом замешан: «Иероним не только придумал и дал далматинцам эти славянские буквы, но и перевел с греческого на этот новый язык богослужение, используемое католиками. Достославный Папа Евгений IV подтвердил для них эту службу через меня». (11.8)

Аргонавты Западных Балкан

Бьондо упоминает легенду о том, что аргонавты на обратном пути в Грецию поднялись по Дунаю и часть пути пронесли свой корабль по суше: «Плиний […] добавил, что корабль Арго спустился по реке в Адриатическое море недалеко от Триеста, но не было единого мнения о том, какая именно это была река. Более осторожные авторы утверждают, что Арго несли на плечах через Альпы, но затем сначала он поднялся по Истру, затем по Саве, затем по Наупорту, реке, которая берет начало между Эмоной и Альпами и получила свое название от этого события» (11.2). Здесь он цитирует «Естественную историю» Плиния, книга 3, глава 22. Последняя ссылка ведёт на сайт Perseus, где в примечаниях Эмона названа древним городом на месте современной Любляны, а Наупортус – городом на месте современной Врхники, а также рекой Любляница, протекающей через оба этих города. Это также единственные определения Наупортуса в «Словаре греческой и римской географии» (Уильям Смит, 1854) на том же сайте Perseus. 

Этого я и ожидал, и, по сути, Врхника в наши дни даже заходит так далеко, что включает Арго , безымянный «греческий корабль», в свой современный герб. Но теперь начинается удивительное. Здесь, в тексте Бьондо, Наупортус — это название реки Кьето или Мирна в Истрии, а Эмона — это название Читтановы или Новиграда, места впадения этой реки в Адриатическое море (11.3): «Город Эмона, ныне известный как Читтанова, находится ещё в пяти милях от Умаго. В Читтанове находится устье реки Наупортус, ныне называемой Кьето, которая берёт начало в Альпах и по которой, как сообщает нам Плиний, был спущен на воду корабль Арго» (11.3). Кстати, Википедия подтверждает, что на месте современного Новиграда существовала Эмона, но не упоминает Наупортус как древнее название реки Мирна (однако упоминает названия Аквилис и Нингус). Поэтому мне интересно, является ли отождествление Бьондо Наупортуса с Мирной/Кието просто недоразумением, поскольку он считал, что Эмона у Плиния относится к городу, находившемуся на месте современного Новиграда, а не к городу, находившемуся на месте современной Любляны [Позвольте мне также добавить, что я не могу найти Эмону в индексе здесь, в издании ITRL Biondo, поэтому мне интересно, чего еще в нем не хватает >< ].

Любопытно, что в Википедии говорится, что Эмона в Истрии была на самом деле основана жителями Словении после того, как последняя была разрушена гуннами в 452 году; но это утверждение, как и многие другие в Википедии, помечено как «[нужна ссылка]». Примечание переводчика 4 на стр. 500 в издании ITRL Бьондо указывает на два отрывка в эпиграммах Марциала (книга 4, эпиграмма 25 и книга 8, эпиграмма 28), которые показывают, что, по мнению Марциала, аргонавты прошли мимо Тимава, очень короткого ручья, впадающего в Адриатическое море примерно в 20 км к северо-западу от Триеста. 

Кстати, до сих пор я всегда опасался, что вся эта безумная идея о том, что аргонавты переправили свой корабль по суше, была придумана каким-нибудь интеллектуалом раннего Нового времени с территории современной Словении в отчаянной попытке связать свой родной край с античной мифологией — подобно тому, как англичане, например, утверждали, что Англия была заселена Брутом и другими беженцами после падения Трои, — но, по крайней мере, они делали эти заявления в Средние века, что делает их менее постыдными, чем если бы они были сделаны в раннее Новое время. В общем, для меня было большим облегчением увидеть, что в древних источниках есть подтверждение плавания аргонавтов по Дунаю и сухопутного проникновения в Адриатику. 

Я только что взглянул на перевод Питера Грина «Аргонавтики», эпической поэмы Аполлония Родосского, жившего в III веке до н. э. Аполлоний пишет об этом в книге IV (стр. 158–159), но довольно расплывчато. Идея там, похоже, заключается в том, что Дунай каким-то образом «разделяется» на два потока, один из которых впадает в Чёрное море, а другой — в Адриатическое, так что аргонавты плыли вверх по одному и вниз по другому. (По-видимому, это искажённое воспоминание о слиянии Савы и Дуная в сочетании с ошибочным убеждением, что Сава вытекает из Дуная, а не впадает в него.) Нет никаких упоминаний о разборке корабля и его переносе по суше. Чуть позже они повторяют тот же подвиг, поднимаясь по Эридану (По) и спускаясь по Роне (стр. 167)! Это лишь доказывает, что, насколько Аполлоний знал или заботился об этом, они с таким же успехом могли бы плыть по Луне. Полагаю, эти области находились на самом краю географических познаний греков его времени, поэтому его география здесь, по-видимому, во многом умозрительна и фантастична; вероятно, он просто хотел рассказать интересную историю, и если и существовали другие, более ранние источники легенды об аргонавтах, они, вероятно, были столь же неточны с географической точки зрения. Должно быть, более поздние авторы, такие как Плиний и Марциал, которые были несколько лучше информированы, попытались дополнить детали.

Идея Плиния о достижении моря около Триеста кажется разумной; судя по Google Maps, если начать путь из Врхники, ближайшая точка на Адриатическом побережье будет примерно в 55 км, немного северо-западнее Триеста. Для сравнения, до Новиграда по прямой около 90 км, а до истока реки Мирны – 70 км, поэтому план Бьондо кажется менее удобным. Другая идея, которая приходит на ум, – выйти из реки Сава у Сисака и подняться по Купе/Колпе; я не уверен, насколько она судоходна, но её исток находится всего в 30 км от моря (в Риеке) по прямой.