ПЕРЕД ЧТЕНИЕМ ВКЛЮЧИТЬ
Контекст
Эпоха Восточной Чжоу формально делится на Период Вёсен и Осеней и Период Сражающихся царств. Деление это чисто традиционное, по названиям исторических хроник. На деле вся эпоха характеризуется раздробленностью и борьбой за гегемонию, напоминая подобные же коллизии в Греции. Конечно, китайские царства больше похожи на собственно царства, чем на греческие полисы, но как в Греции, так и в Китае конфликты государств выдвигали на первый план публичную аргументацию, что вело к росту престижа профессии философа. Китайские философы пытались найти объяснение тому хаосу, который сложился в вечно воюющих царствах, разрушению традиционных общин и статусов.
В обозначенный период китайская интеллектуальная жизнь больше всего напоминала греческую. Спорщики, переходившие от одного двора к другому, напоминают софистов, многие из которых были дипломатами, а также беженцами или участниками планов колонизации в греческом мире. Греческие тираны особенно часто выступали в качестве покровителей философов, подобно некоторым царям в китайских государствах. Именно таким придворным философом и был Конфуций, выполняя также функции чиновника и священнослужителя.
В традиционной китайской религии не было специального класса священнослужителей; правители сами осуществляли основные церемонии. Конфуций и его последователи были чем-то вроде специализированного священства на начальной стадии развития, когда предлагали себя царям в качестве советников по проведению церемоний.
Сам Конфуций происходил из обедневшей аристократической семьи, жившей в царстве Лу. Вероятно, он получил систематическое образование как священнослужитель, в чьи обязанности входило сбережение изначального смысла ритуалов. Немалую часть жизни Конфуций служил разным царям в качестве секретаря или советника, но его нелегкий характер, выражавшийся в строжайших ритуальных требованиях, не позволял ему долго задерживаться при дворах правителей.
Что такое Лунь юй?
В китайской философии, как и в индийской, существует проблема определения авторства, периодизации текстов и аутентичности тезисов. В отличие от греков, здесь сочинения почти всегда писались коллективно, а авторство приписывалось мудрецу-учителю, который мог жить на поколения раньше. К тому же, часто сочинения редактировались под политическую конъюнктуру спустя несколько столетий. В связи с этим все противоречия в тексте можно объяснить двумя способами — либо это более поздние вставки, либо внутри коллектива авторов были свои различия во взглядах.
Лунь юй или “Суждения и беседы” это сборник высказываний и диалогов Конфуция, переписанных его учениками якобы из черновиков философа, или услышанных из первых уст. В тексте просматривается явный конфликт двух кардинально противоположных точек зрения — первую можно условно назвать ортодоксально конфуцианской, вторую софистической, сближающейся с даосизмом.
Ортодоксальные суждения и беседы
Рассмотрим сперва конфуцианство без примесей. Именно эти положения подразумеваются, когда речь идёт о классическом конфуцианстве — традиционная аристократическая этика, высокая политизированность, дотошность в следовании ритуалам и нытьё, что раньше было лучше. Гегель усмотрел в конфуцианской этике лишь банальную народную мудрость и был недалёк от истины.
Основной термин конфуцианской этики — человеколюбие, но означает он вовсе не то, что представляется, когда думаешь об этом слове. Это совсем не гуманизм. Конфуций даёт в разных местах разные определения, и все они мало связаны друг с другом. Итак, человеколюбие это…
- Почтительность к родителям и уважительность к старшим братьям.
- Не совершать зла. Не делать другим того, чего не желаешь себе.
- Испытать трудности, а затем добиться успеха.
- Стремясь укрепить себя на правильном пути, помогать в этом и другим, стремясь добиться лучшего осуществления дел, помогать в этом и другим.
- Умение руководствоваться примерами, взятыми из практики.
- Сдерживать себя, с тем чтобы во всем соответствовать требованиям ритуала.
- Соблюдать преданность в отношениях с людьми.
- Быть твердым, настойчивым, простым, скупым на слова.
- Углублять знания, пытливо расспрашивать, всесторонне обдумывать.
Проводится резкое деление на “благородных мужей” и “низких людей” — аристократов и простолюдинов. Не всякий аристократ автоматически благородный муж, аристократ может быть и “низким”. Но понятно, что благородным мужем может стать только аристократ, хотя бы потому, что идеально знать ритуал и этикет, да ещё и дотошно его выполнять, как того требует Конфуций, простолюдин не может. Шесть искусств, почитавшихся конфуцианцами, были традиционно аристократическими в китайском обществе: ритуал, музыка, стрельба из лука, управление колесницей, письмо и математика.
Трепетный страх перед божественной Волей Неба Конфуций считал важнейшей добродетелью благородного мужа. Также благородный муж должен предельно строго соблюдать все ритуалы, уважать старших, знать своё место, следовать долгу, говорить только правду. Дружить с “низкими людьми” благородному мужу нельзя.
Совершенным человеком можно назвать того, кто предпочитает долг выгоде, рискует жизнью, столкнувшись с опасностью, помнит о своем обещании даже в трудные времена.
К народу Конфуций относится с презрением. В нескольких фрагментах он акцентирует на том, какой народ тупой, подлый и переменчивый. Среди простолюдинов не встречаются человеколюбивые. Народ надо держать в узде: Если наказания не применяются надлежащим образом, народ не знает, как себя вести. Копать грядку это дело простолюдинов, аристократу таким заниматься не стоит. Аристократу лишь нужно быть благородным мужем, и народ сам будет давать ему еду. Для народа же упорный труд это метод воспитания.
Идеальному государю достаточно быть добродетельным, а остальное не имеет значения. С добродетельным царём всё государство добродетельное, народ хороший и всё замечательно. Если должным образом относиться к похоронам родителей и чтить память предков, то мораль в народе будет все более укрепляться.
Идеальная форма правления по Конфуцию это когда император — просто лицо Поднебесной, но реально не имеет совершенно никаких полномочий. При императоре ряд чиновников, которые следят, чтобы во дворце был порядок и всё выполнялось по ритуалу, то есть и они не обладают никакой реальной властью. Вся же власть сосредоточена в руках феодалов-аристократов, которые формально почтительно относятся к императору, не ведут войн друг между другом, не устраивают никаких внутренних интриг и заботятся о благополучии народа. Всё это феодалы делают только лишь потому, что они благородные мужи, вся система держится на личной морали аристократов. Именно такими по легенде были периоды правления императоров древности, поэтому Конфуций и настаивает на том, чтобы вернуться в те времена.
Конфуций идеализировал ритуально праведного основателя династии Чжоу — Чжоу-гуна. Но ещё более древние цари и династии были настоящим золотым веком, особенно Яо, Шунь и Юй.
Согласно Конфуцию, общественная структура, как и устройство мира, вечна и неизменна, каждый в ней по Небесной Воле занимает свое строго определенное место. Философ требовал строжайшего социально-иерархического подчинения: низший беспрекословно повинуется высшему, младший — старшему. Правитель должен быть правителем, подданный — подданным, отец — отцом, сын — сыном. Не зря Гердер говорил, что этика Конфуция способна породить только рабов. В связи с этим Конфуций жаловался, что в его времена беспорядок и реальное положение вещей не соответствует обозначающим словам. Необходимо начать с исправления имен. Если имена неправильны, то слова не имеют под собой оснований. Если слова не имеют под собой оснований, то дела не могут осуществляться.
Дотошность Конфуция в вопросах этикета, традиций и ритуала просто невероятна. Если что-то приготовлено не так, как принято, он не ел; если подано не так, как принято, он не ел; если подстилка неправильно постелена, он не садился. Определённое число поклонов, в правильною сторону смотреть, правильное число танцовщиков на параде. Всё до мелочей. В Древнем Китае государь в первый день каждого месяца должен был, согласно ритуалу, приносить в жертву барана. Конфуций порицал намерение своего ученика Цзы-гуна отказаться от этого обычая, ведь ритуал ни в коем случае нельзя менять.
Реформатора Гуань Чжуна, положившего начало идеям легизма, Конфуций считает ничтожеством, потому что тот не по ритуалу ставил чашки. Также противопоставляется сильное, но аморальное царство Ци, в котором как раз и проводил реформы Гуань Чжун, и слабое, но добродетельное Лу, из которого происходил Конфуций. При этом в другом фрагменте Конфуций хвалит Гуань Чжуна, что при его реформах централизация была осуществлена без военного принуждения и вообще он навёл порядок в Поднебесной. Этот фрагмент, судя по всему, является более поздней вставкой, которую в своё время будут использовать конфуцианцы при слиянии с легизмом.
Традиционные нравы — основа конфуцианства. Книги и искусство не имеют значения, главное это уважать старших, служить царю и жить по правде. Но такая книга, как “Ши-цзин”, обязательна к прочтению, так как может научить этому. Красноречие тоже не нужно, потому что красивые речи вредят морали. Традиции важнее любых законов. Стремиться к собственной выгоде аморально, а философ, думающий лишь о спокойствии и удовольствиях, и вовсе не достоин так называться.
Отшельников и людей, которые не хотят участвовать в политике, Конфуций резко осуждает. Неразумно отказываться от службы. Благородный муж идет на службу, дабы выполнить свой долг.
Софистические суждения и беседы
Само собой, “софистические” эти тезисы лишь условно. Назвав их так, я имею в виду, что они противостоят традиционной аристократической этике. В первую очередь выделяются фрагменты, заигрывающие с даосизмом. Что такое даосизм и с чем его едят я напишу в другой статье, поэтому здесь только совсем вкратце.
Дао это Путь, вселенский миропорядок, гармония, очень напоминает Гераклитовский логос. По образу жизни даосы похожи на киников — бомжеваты, аполитичны и любили эпатировать публику. Они гораздо более гуманны и эгалитарны, часто защищали “низы”, порой даже склоняясь к анархизму. Даосам также присущи в некоторой степени нигилизм и релятивизм. Все последующие фрагменты очевидно противоречат более ортодоксальным из предыдущего раздела.
К народу нужно относиться великодушно, стремиться к его материальному благополучию и приносить спокойствие. Также следует заботиться о воспитании народа и при этом в деле воспитания нельзя делать различий между людьми.
Конфуций порой применяет термин Дао именно так, как сказали бы даосы. Если утром познаешь дао, вечером можно умереть. Будет ли претворен мой Дао — зависит от судьбы, потерпит ли крах мой Дао — зависит от судьбы.
Влияние даосизма просматривается и во фразе: Все течет так же, как вода, хотя в контексте это звучит скорее как народная мудрость, а не в Гераклитовском смысле.
Философы могут быть политиками, но лучше отказаться от службы. Ещё лучше, когда вообще нет дел и живёшь спокойно, безмятежно. Когда ученики Конфуция рассказывали о своих мечтах, все, кроме одного, хотели так или иначе участвовать в государственных делах; и только один мечтал попутешествовать с друзьями, покупаться в речке и пораспевать песни в компании. Конфуций поддержал только этого последнего ученика.
Не нужно стыдиться плохой одежды и пищи, жилище в идеале должно быть предельно простым и спать можно на полу, богатство это скорее плохо. Вершина добродетели — довольствоваться одной ложкой риса, одним глотком воды и тесным жильём. В целом это и просто общефилософская этика, конечно, но тут гораздо больше акцент на аскезу, чем обычно у конфуцианцев.
Конфуций выдвигает в качестве примера идеального управления государством «недеяние», т. е. управление, без вмешательства в естественный ход событий, что характерно для даосской школы.
Для благородного мужа, который всё делает, как надо, все в мире братья. И здесь конфуцианство сближается с даосизмом, известным своим космополитизмом.
В одном из ортодоксальных фрагментов Конфуций говорит, что нельзя болтать, если не знаешь, а в другом фрагменте утверждает, что сам он, даже если бы не знал чего-то, стал бы объяснять задавшему вопрос человеку, как если бы знал, да ещё и с разных сторон.
Двум своим ученикам Конфуций даёт ровно противоположные ответы на один и тот же вопрос, исходя из их характеров, потому что они оба имеют в себе противоположные крайности — один трус, другой слишком безрассудный. Эта “золотая середина” чем-то напоминает Аристотеля, но в методе просматриваются софистические нотки.
На молодежь не следует смотреть свысока. Откуда нам знать, сравнится ли следующее поколение с нами? Но если человек к сорока-пятидесяти годам не достиг ничего путного, то он не заслуживает уважения. Учитывая, что беспрекословное подчинение и уважение к старшим, это основа конфуцианской морали, этот фрагмент сильно выбивается.