Главные герои следующей нашей статьи – Гай Цильний Меценат (68 – 8 гг. до н.э.) и Марк Випсаний Агриппа (63 – 12 гг. до н.э.). Эти люди стали крупнейшими покровителями искусств своего времени, компенсируя все недостатки Октавиана Августа и создавая Риму тот грандиозный облик, к которому мы все так привыкли. Но интереснее всего то, что Меценат был поклонником философии эпикуреизма и косвенным образом пропагандировал эту философию через членов своего кружка, которые в разное время и в разной степени также интересовались Эпикуром.
Личный друг императора Октавиана Августа и своего рода первый «министр культуры» при нём — Гай Цильний Меценат (70 до н. э. — 8 до н. э.). Его имя, в качестве поклонника изящных искусств и покровителя поэтов сделалось нарицательным, так что теперь «Меценат» означает любого человека, занимающегося покровительством искусств. Но прежде чем говорить о Меценате, для начала нашей истории, стоит упомянуть о дружбе троих молодых людей — Марка Випсания Агриппы (63 до н.э. — 12 до н.э.), будущего «императора Августа» Гая Октавия Фурина (63 до н.э. — 14 н.э.), и их старшего товарища, собственного самого Гая Цильния Мецената.
Когда разгорелась борьба между фракциями в Римском сенате, Юлий Цезарь отослал троих молодых ребят на учёбу в Аполлонию, в расположение македонских легионов, готовившихся тогда для похода на парфян. Так, вдали от Рима, молодые Октавиан, Агриппа и Меценат стали близкими друзьями. Марк Агриппа быстро снискал популярность в македонских легионах, а его выдающиеся полководческие способности были замечены командирами. Там же он начал изучать архитектуру — науку, которая ему впоследствии пригодилась. Когда Октавиану и Агриппе было всего по 19 лет, они узнают об убийстве Цезаря в 44 году до н. э. Именно по совету Агриппы и Мецената, юный Октавиан немедленно отправился в Рим, чтобы принять участие в борьбе за наследие Цезаря.
Марк Агриппа — один из лучших друзей Мецената
Не лишним будет вкратце описать биографию Марка Агриппы, поскольку она поможет понять общие умонастроения всего «трио». Несмотря на свои гуманистические и либеральные черты, сами Агриппа и Меценат были ярыми сторонниками монархии во главе со своим другом. В годы гражданской войны они оба принимали активное политическое и военное участие (конечно, Меценат в гораздо меньшей степени, Сенека и вовсе считал, что он не касался меча). Именно Агриппа за счет своей репутации в Македонских легионах сумел обеспечить друзьям военное превосходство и контроль над Римом. Именно он стал главным полководцем ранней империи, и он же создал для неё новый могущественный флот, при помощи которого разбил Секста Помпея и начал искоренять пиратство в (теперь уже) внутренних водах государства.
Интересный факт, Агриппа женился на Цецилии Аттике — дочери известного эпикурейца Тита Помпония Аттика.
Уже после окончания гражданской войны и установления единовластия, в 29 г. до н. э. после победы над парфянами Октавиан вернулся в Италию, где в Риме ему был устроен трёхдневный триумф. Агриппа за победу при мысе Акций получил голубой вексиллум — знак исключительного отличия. В 28 году до н. э. Агриппа во второй раз становится консулом и вместе с Октавианом проводит перепись населения. В 27 г. до н. э. Агриппа получает третий консульский срок. В том же году сенат присвоил Октавиану титул «Август», который Октавиан принял, вопреки совету Агриппы. Полководец рекомендовал своему другу не уничтожать республиканские порядки и говорил, что «Равноправие хорошо звучит на словах и является в высшей степени справедливым на деле» (Дион Кассий. 52, 3). Тем не менее, Агриппа, вместе с Гаем Меценатом, сыграли важную роль в установлении системы принципата, которая продержалась в Римской империи вплоть до Кризиса Третьего века и рождения системы домината.
Став единовластным императором, Октавиан Август женит Агриппу на своей племяннице Клавдии Марцелле и делает его своим наследником. Однажды, во время приступа болезни, Август даже передал Агриппе свой перстень с печатью. Несколько лет после окончания своего консульского срока Агриппа проводит в Галлии, где реформирует провинциальную систему управления и налогообложения, а также строит дороги и акведуки (напр., Пон-дю-Гар на картине выше), пользуясь своими знаниями в архитектурном деле. Казалось бы, ценнейший кадр, лучшей замены во власти не придумать.
Однако из-за интриг третьей жены Октавиана Августа — Ливии, которая боялась влияния Агриппы на императора, между друзьями начался разлад. Август назвал преемником своего племянника Марцелла, а Агриппу сослал в почётную ссылку — губернатором в Сирию. Агриппа уехал из Рима на остров Лесбос, откуда правил провинцией через легата. Но в 21 г. до н. э. Марцелл умирает, и Август, чувствуя, что не может справиться в одиночку с государственными делами, вызывает Агриппу сначала в Сицилию, а потом в Рим. Считается, что именно по совету Мецената Октавиан Август решил усыновить Агриппу, а также заставил его развестись с Клавдией и жениться на дочери Августа, вдове Марцелла — Юлии, известной своей красотой, способностями, а также распутством. В 19 г. до н. э. Агриппа подавляет восстание племён в Испании (Кантабрийская война) и наводит порядок в Галлии. В 18 г. до н. э. Август назначает его трибуном, а также своим коллегой и соправителем, в следующем году они вместе организовывают праздник возрождения Рима.
В 17 г. до н. э. Агриппа во второй раз был назначен губернатором Сирии. За два года его бережливое и рассудительное правление снискало популярность среди провинциалов, особенно среди еврейского населения. Также Агриппа сумел восстановить римский контроль над Херсонесом Таврическим (современным Крымом). В 14 году до н. э. Агриппа возвратился в Рим, получил продление власти трибуна ещё на пять лет, а также получил из рук Августа верховную власть во всех провинциях государства. В следующем году Агриппа отправился завоёвывать земли в районе Дуная, однако там тяжело заболел, вернулся в Италию, и умер в Кампании в начале марта 12 года до н.э. в возрасте 51-го года. Октавиан Август назначил пышные похороны в его честь, и сам целый месяц носил траур.
Агриппа ответствен не только за военные победы Августа Октавиана, но и за то, что в его правление Рим был украшен многими архитектурными сооружениями. В 33 г. до н. э., занимая должность эдила, Агриппа занимался реставрацией и строительством акведуков, расширением и чисткой городской канализации (Большой Клоаки), строительством бань и портиков, а также обустройством садов. Также Агриппа покровительствовал публичным выставкам предметов искусства.
В память о битве при мысе Акций, Агриппа выстроил здание Римского Пантеона, которое сгорело в 80 г. н. э. Первоначально Пантеон имел обычную для римских храмов четырёхугольную форму и был ориентирован в другую сторону, нежели сегодня. На месте сгоревшего храма уже императором Адрианом был возведён новый Пантеон, что и существует до сих пор. По традиции, на фасаде нового здания была восстановлена дарственная надпись Агриппы, хотя Пантеон Агриппы уже не был похож на новое здание. Во многом благодаря строительной деятельности Марка Агриппы позже Октавиан Август мог похвастать: «Я принял Рим кирпичным, а оставляю — мраморным».
Агриппа также известен в качестве географа. Он составил по греческим источникам, и на основании работ римских землемеров, общую карту Римского государства, которая была по приказу Августа высечена во мраморе. Копия этой карты была выставлена на портике имени Агриппы в Риме, построенным его сестрой Поллой. Эта карта с сопровождающими её описаниями легла в основу «Истории природы» Плиния Старшего и, возможно, труда Страбона. Также имеются упоминания об автобиографии Агриппы, ныне утраченной. И это им была воплощена мечта Цезаря о проведении всеобщей переписи населения во владениях Рима.
Строительные проекты Агриппы захватывали не только Италию, но ещё и территории современных Франции, Испании, Сирии и Турции. В каком-то смысле, мы можем видеть в нем вполне себе второго Мецената, и возможно даже намного более масштабного «покровителя искусств», чем его знаменитый друг.
Эпикуреец Меценат
С самого начала мы видим Мецената в войске Октавиана; потом он мирит раньше времени поссорившихся Октавиана и Антония; потом во время отлучек Октавиана управляет от его имени Римом. Но в отличии от своих товарищей по политике он не ищет карьеры, не занимает никаких должностей. Он – эпикуреец, а правилом эпикуреизма было: избегай забот, наслаждайся жизнью и не бойся смерти. Не занимая никакой официальной должности, но будучи (вместе с Агриппой) доверенным другом и помощником Августа, он иногда давал советы и помогал императору в вопросах устроения государства и упрочения власти. В своих отношениях к Августу он был свободен от низкопоклонства и заискивания, высказывал свои взгляды с полной свободой, нередко совершенно в противоположную сторону планам императора.
Своей близостью к Августу он пользовался в том числе для того, чтобы сдерживать страстные порывы, нередко доводившие императора до жестокости. Стали историческими переданные Дионом Кассием (Dio Cass., 54, 6) слова: «Surge tandem, carnifex!» (Да полно же тебе, мясник!), которыми Меценат однажды удержал Августа от подписания многих смертных приговоров.
Когда Октавиан одолел Антония, стал единовластным правителем государства и принял имя «Август», Меценат значительно уменьшает своё участие в политике. Поклонник основ эпикурейской философии, Меценат предавался наслаждениям в такой степени, какая даже римлянам того времени казалась чрезмерной. Он живет в Риме, в роскошном доме с огромным парком, держит толпу челяди, бравирует изнеженностью и причудами; а в ответ на насмешки пишет книжку с названием «Так я живу». Как и все другие его сочинения, эта книга не сохранилась; а писал он и о резных камнях, и о водяных растениях и животных, и стихи, и диалоги обо всем на свете. Стиль его был вычурен и возбуждал насмешки, но это не помешало ему перезнакомиться со всеми молодыми поэтами и писателями, стать их другом и покровителем.
В древние времена мнения о его личном характере разделились; но свидетельские показания относительно его административных и дипломатических способностей были единодушными. Он пользовался успехом в том, что в значительной степени участвовал в установлении нового порядка вещей, примирял стороны и переносил новую империю через множество опасностей. Его влиянию особенно приписывалась более гуманная политика Октавиана после его первого союза с Антонием и Лепидом. Но лучшее описание его характера и как человека, и как государственного деятеля, оставленное историком Марком Веллеем Патеркулом, и описывает его как: «недремлющего, когда дела требовали бодрствования, предусмотрительному и знающему толк в деле; пока он выполнял свои обязанности, поистине не могло быть никаких упущений, – но, предаваясь праздности, он был изнеженнее женщины».
Лучшие поэты того времени находили в Меценате внимательного и заботливого покровителя и защитника, а один из них, Гай Меценат Мелисс, даже взял его имя. Вергилию он оказал помощь против насилия со стороны одного центуриона, и хлопотал о возвращении ему отнятого у него имения, о чём поэт рассказывает в своих «Георгиках». Горацию он подарил своё сабинское поместье. Секст Проперций и другие второстепенные поэты (Варий Руф, Плотий Тукка и Домиций Марс) также были его протеже. Все они отзывались о Меценате с крайней благодарностью, и ещё долгое время роль Мецената в культуре Рима оценивалась очень высоко, что подтверждено сожалениями Марциала и Ювенала. Спустя сто лет Марциал, иронически объясняя начинающийся литературный упадок, обмолвился броской строчкой:
«Будь Меценаты у нас – и Вергилии сразу нашлись бы!».
Расцвет «кружка Мецената» продолжался лет пятнадцать, но потом звезда Мецената закатилась. Оказалось, что жена его – любовница Августа, а брат её – заговорщик против Августа; отношения с императором стали остывать. Вергилий умер, а Горация уже сам Август переманивал на собственную службу; тот уклонялся, но Меценат всё равно нервничал, и Горацию приходилось писать ему в стихах: «Если твои подарки сковывают мою свободу – возьми их назад!». И здоровье становилось все хуже: лихорадки, нервное расстройство, бессонницы, длившиеся годами, – он задремывал лишь под плеск фонтанов в саду. Эпикурейское «не бойся смерти» не давалось ему: полвека спустя суровый Сенека пенял ему за немужественный стих:
«Только бы жить! Хоть на остром колу, все жизнь драгоценна!».
Сады Мецената
Знаменитый гедонист Лукулл, с которого и начались истории, подобные Пиру Трималхиона из «Сатирикона» Петрония — начал моду строить роскошные озеленённые дворцы ещё в I в. до н.э. строительством своего сада на холме Пинчио. В III веке нашей эры все сады занимали примерно десятую часть Рима и образовывали зеленый пояс вокруг центра. Сады были местом развлечений, почти маленькими дворцами, и предлагали богатому владельцу и его двору возможность жить в изоляции, вдали от городской суеты, но рядом с самим Городом. Особенностью садов было большое количество воды, необходимой для богатой растительности и функционирования многочисленных фонтанов.
Меценат владел также своим собственным «Садом», первым садом в Риме, исполненным в эллинистически-персидском стиле. В нем были террасы, библиотеки и другие аспекты римской культуры. Говорят, что Меценат первым построил в Риме купальню с горячей водой, которая, возможно, находилась в этих садах. Роскошь его садов и вилл вызвала недовольство стоика Сенеки Младшего. Император Август предпочитал оставаться в садах своего друга, когда заболевал, а позже этой резиденцией пользовались императоры Тиберий и Нерон. Хотя приблизительное местоположение садов известно, нелегко согласовать литературные указания, чтобы определить их точное местоположение. «Аудитория Мецената» — вероятное место для проведения обедов и развлечений, которое всё ещё можно посетить даже сегодня. В конце концов этот сад выкупит ритор Фронтон, один из наставников императора-стоика Марка Аврелия. Секст Проперций упоминает, что Меценат «предпочитал тенистый дуб, водопадик и несколько акров плодородной земли».
В каком-то смысле друзья Меценат и Агриппа были куда более «либеральными» людьми, чем император Октавиан, известный своей суеверностью (!), консерватизмом (!), доходящим до государственных программ ограничения роскоши и возврата к «добрым нравам предков». Оно и не удивительно, ведь Октавиан с детства воспитывался философами-стоиками, тогда как Меценат покровительствовал эпикурейцам. И чем больше Октавиан привыкал к единовластию, чем ближе он был к старости — тем сильнее должны были проявляться его консервативные черты характера. Возможно, именно это стало дополнительным фактором в охлаждении императора по отношению к Меценату в последние годы его жизни. И возможно именно ранняя смерть Мецената и Агриппы приведёт к ускорению дальнейшей «консервации» императора. Даже кружок Мецената, ориентируясь на императора, сам заколебался во взглядах, и уже ближе к своему концу — тот же Вергилий отходит от ранних эпикурейских взглядов в сторону более стоических.
Перед смертью Меценат завещал всё своё имущество Августу и сказал ему: «О Горации Флакке помни, как обо мне» (Саллюстий, «Гораций», 2). Но почти как того и хотел Гораций в своем раннем творчестве, они с Меценатом оба умерли в 8 г. до н.э. Это прекрасная эпитафия, исполненная в лучших традициях эпикурейской дружбы.