Дар Константина — подделка, вероятно созданная около 800 года; она выдаёт себя за эдикт римского императора Константина, в котором тот якобы передаёт власть над западной частью Римской империи тогдашнему папе Сильвестру. В Средние века и в эпоху Возрождения папы время от времени пытались использовать этот фальшивый документ, чтобы подкрепить свои притязания на светскую власть. В конце концов, гуманист XV века Лоренцо Валла написал короткий трактат, в котором полностью разрушил притязания на подлинность «Дара Константина». В эту книгу, помимо трактата Валлы, включён и сам текст «Дара» в качестве приложения. 

Чтение этой книги доставило мне огромное удовольствие. Лоренцо пишет в интересном стиле: местами текст напоминает речь, местами — диалог или судебный процесс, а местами — блистательную сатирическую тираду. Обычно использование стандартных риторических приёмов, столь любимых античными и ренессансными авторами, производит на меня холодное впечатление, но не в этом случае: здесь они применены уместно и в меру. Что до содержания, Лоренцо атакует «Дар» с разных сторон и настолько основательно его разносит, что трудно вообразить, как кто-то вообще мог воспринимать его всерьёз. Он указывает на невообразимость того, что такой император, как Константин, просто так отказался бы от половины своей империи; на то, что папа Сильвестр, не будучи властолюбивым мирским папой, как папы эпохи Возрождения, в любом случае не был тем человеком, который принял бы такое дарение; что даже если текст был бы подлинным, нет никаких свидетельств того, что передача власти действительно состоялась; и наконец, что даже если бы она состоялась, то нет никаких следов, объясняющих, как Сильвестр или его преемники впоследствии потеряли контроль над Западной империей, якобы вручённой им Константином.

Должен признаться, в «Даре Константина» меня поражает ещё одно — даже если бы он был подлинным, то и что с того, чёрт побери? Только представьте, как это выглядело: год эдак 1400-й, и какой-нибудь дряхлый бородатый папа достаёт тысячелетнюю овечью кожу, на которой доказано, что его предшественнику тысячу лет назад якобы была вручена власть над Западной Римской империей. Разумеется, германский император, короли Франции, Испании и Англии, а также с два десятка итальянских князьков, услышав эту радостную новость, немедленно признают папу своим светским сюзереном и начнут послушно вести себя как его маленькие сатрапы (употреблю любимое слово автора «Дара»; см. ниже), верно? Да уж, я тоже так не думаю. Неужели кто-то в папской курии всерьёз верил, что даже если правители Западной Европы признают подлинность «Дара», это хоть как-то повлияет на их политику? Людей не интересует, кто имел власть над территорией тысячу лет назад, если ты не можешь подтвердить свои притязания армией сейчас, в настоящем. А если можешь — то древние документы тебе и не нужны; в лучшем случае они могут стать вишенкой на торте.

Лоренцо также критикует текст «Дара» с языковой точки зрения, указывая на множество примеров странного, неуклюжего или попросту ошибочного употребления латинских слов — таких, каких не ожидаешь от документа, написанного в императорской канцелярии Константина, но, возможно, не так уж и удивительных для труда какого-нибудь полуграмотного клирика IX века. Полагаю, подобные вещи трудно передать при переводе, но переводчик, надо признать, делает героические усилия, стараясь воспроизвести на английском тот контраст, который Валла отмечает в латинском оригинале: разницу между неуклюжим языком «Дара» и тем, каким должен был бы быть настоящий императорский эдикт. Несмотря на эти усилия, некоторые аргументы Валлы в этой части трактата в переводе кажутся не столь убедительными; чтобы их оценить, нужно, вероятно, читать подлинный текст. Порой мне даже казалось, что Лоренцо обрушивается на выражения, которые могли быть вполне допустимы — ведь далеко не всегда существует единственно «правильный» способ сказать что-то по-латыни.

Тем не менее многое прекрасно передаётся и в переводе. Например, когда Лоренцо указывает на то, как автор «Дара» явно пытается блефовать, упуская подробности вещей, с которыми он не знаком (например, описывая императорские и папские регалии, §§49–51), и как он пытается скрыть своё невежество, излагая свои мысли в столь помпезном и вычурном стиле, что это просто смешно (§§43, 53, 55). Валла также указывает на конкретные слова, которые не использовались во времена Константина; один из наиболее ярких примеров — то, как в «Даре» некоторые римские чиновники называются «сатрапами» (§42). Согласно примечанию переводчика на стр. 190, это слово начало использоваться в таком смысле лишь в VIII веке. Но, должен сказать, даже это меня поражает — Рим и Персия тысячу лет враждовали, а тут римляне взяли и позаимствовали термин у персов, как будто не могли придумать своё слово для обозначения какого-нибудь губернатора провинции? В этом примерно столько же смысла, как если бы американцы решили отныне называть своих губернаторов штатов гауляйтерами 🙂

Приятно странный факт из примечаний переводчика (стр. 193, прим. 101): «Плиний Старший (Ест. ист. 26.8) сообщает, что в Египте больных слоновьей болезнью помещали в ванны, подогретые человеческой кровью».

В целом, мне эта книга очень понравилась, и это, безусловно, одна из самых интересных книг из серии ITRL, которые я читал до сих пор.