Поскольку в нашем очерке по истории философии будут встречаться фразы по типу «прогрессивный» философ, — нужно объяснить, что под этим подразумевается. Это может выглядеть крайне не-философским подходом, раздавать столь оценочные категории. И уж тем более, что «консервативные» оппоненты окрашиваются в негативные тона, и всё это выглядит не более, чем раздача ярлыков «хорошее-плохое» или «свой-чужой».
Наш взгляд на историю философии учитывает также и вовсе не-философские вопросы. Мы рассматриваем историю взятую в целом, насколько это вообще возможно. Учитывается и политическая, и экономическая, и культурная история (включая историю наук); а все эти отделения, в свою очередь, также влияют друг на друга. Люди, живущие в древнем мире, имели определенные позиции по большинству вопросов окружающей их действительности; а философы в первую очередь люди, не стоит об этом забывать.
Но позиций по всем этим вопросам много, а истина должна быть одна. Конечно, философия желает быть объективной (хотя многие скажут, что это спорное утверждение, особенно скептики и субъективисты). Какую эпоху не возьми, в полномочия философа обязательно входит упор на собственный разум и оценка мира с позиций чистой «правильности». Философия — предмет о мышлении и образе жизни; но также это предмет и об объективности, об истине. Человек, который прогибается под нравы современности (т.е. занимает позицию по актуальным вопросам времени), не может быть философом, с точки зрения самих же философов. Это обыватель, который идет на поводу у взглядов толпы. Философ же умнее, он зрит в корень, и его вердикты должны работать универсально.
По крайней мере так о себе думала большая часть философов всех времен.
Но это лишь цель, идеализированная картинка. На самом же деле, конкретные философы всегда были ангажированными и занимали ту или иную позицию по общественным вопросам. И здесь возникает только один вопрос, стоящий внимания — это разница в мышлении философов приводит их к разным выборам в «обывательских» вопросах? Или может быть они создают различные философские концепты только в оправдание своих «обывательских» позиций, которые в свою очередь не имеют ничего общего с философией?
Мы предпочитаем второй вариант ответа на этот вопрос. Тем более, что согласно первому, мы никогда не сможем понять, почему в сфере «чистого разума» философы приходят к столь разным позициям; и тем более у нас не будет никакого критерия, чтобы определять степень достоверности сказанного (кроме, разве что, проверки временем, выстраивания цепочки преемственности и проверка их правоты в различные эпохи). Привязка же к вопросам политики, экономики и культуры — может открыть возможности для более объективной оценки человека. И даже если пытаться определять достоверность сказанного в «чистой» философии — эта достоверность будет проверяться лишь при сопоставлении с действительностью, а действительность будет иметь в себе всё вышеперечисленное.
Итак, возьмем историю, и экономическую историю в том числе. К счастью для нас, мы живем в индустриальную эпоху, застали технологическую революцию, и можем сказать, что требуется от общества аграрной эпохи, чтобы оно произвело прорыв, и вышло на совсем иной уровень развития. Таким образом, вся аграрная эпоха имеет у нас две крайние точки. Начало её — неолитическая революция, а скорее даже возникновение первых городских центров и цивилизаций. Конец её — промышленная революция.
Между точками можно провести прямую линию («линейный прогресс»), которая будет тянуться снизу вверх под углом 30 градусов. Конечно, никакого «линейного прогресса» не существует в его чистом виде, и колебания на пути по этой лестнице порой бывают очень сильными, до того, что приходится падать с лестницы вниз и начинать путь с начала. Все общества мира, так или иначе, шли по этой лестнице и повторяли одни и те же этапы развития. Но за много тысячелетий, из сотен попыток — достичь конечной цели (промышленной революции) удалось только Английскому королевству.
Уже зная историю успеха, мы можем проследить в прошлом, кто был ближе или дальше к нему, и понять, что же пошло не так, в каждом конкретном случае. Но самое главное для нас, мы можем оценить действия людей. Иногда, от решения какого-то вопроса, зависело всё дальнейшее продвижение по нашей «лестнице успеха». Когда человек принимал решение, открывающее возможность идти дальше — можно смело говорить, что он поступал «прогрессивно» и «правильно». Тоже самое относится и к оценке мыслей, не только действий. И мыслительно можно одобрять или осуждать это объективно правильное действие.
Так, например, в конфликте Спарты и Афин, с точки зрения привычной нам морали, можно было бы раздавать оценочные категории и говорить, что права Спарта, по самым разным причинам. Например, Спарта не навязывала всем централизованное управление, плату налогов, она утверждала равенство всех полисов в рамках своего союза; или же в вопросе решения проблем, прятаться за стенами для спартанцев признак трусости, и это может привлекать с точки зрения понятий о чести. Но такие моральные оценки весьма субъективная вещь, а против цифр никуда не деться. И Афины, стремящиеся к созданию общегреческого государства, к расширению торговой сети — шли по исторически верному пути. Спарта победила, и откатила развитие Греции на сотню лет, и это привело к тому, что Грецию объединит уже не-грек (Македония), и то лишь временно. Философы, что во время конфликта, что после него — анализировали опыт Спарты, и высказывали свое к нему отношение. По этому отношению мы можем утверждать правоту или ошибочность мыслителя (ещё не совсем однозначно, но это дает уже много «очков» для оценки).
Чем дальше идет история, тем больше в ней накапливается событий, подобных Пелопоннесской войне (ускоряющих или тормозящих технологический прогресс), и тем проще нам выставить нужное для вердикта «бинго». А кроме голых исторических фактов, мы имеем и целые традиции мысли, которые также влияют друг на друга со временем. И если по какому-то набору факторов мы видим, что старая традиция была не верна, а уже какая-то «новая» философская школа решила основываться на выводах этой старой — мы получаем серьезные поводы сбросить этой школе «очков объективности». А благодаря тому, что взгляды на мораль и оценка искусства, очень сильно зависят от политической позиции (и наоборот), мы получаем возможность комплексной оценки мыслителей даже вне их «чистых» философских взглядов.
Однако, вы удивитесь, но всё это (место рождения, семья, оценка искусства, выбор политической партии, степень нытья про нравы предков и т.д.) влияет также и на философские взгляды. И если ты афинянин, который родился в семье крупного землевладельца, который теряет власть из-за растущего влияния торговых кланов — ты почти наверняка поддержишь спартанцев в борьбе с согражданами, развращенными деньгами. Поддержишь не только делом, но и философским словом. И наоборот; не будучи от рождения связанным с влиятельным родом — ты вероятнее будешь защищать концепцию равенства людей от природы и т.п., ведь с чего это тебя считают второсортным лишь по праву рождения? Отрицать такие «совпадения» — глупость.
Конечно, описанный критерий «прогресса» работает только для аграрной эпохи, и сегодня он уже (якобы) менее актуален. Но если он существовал тогда, то существует и сегодня, и, вероятнее всего, принцип в сущности своей мало изменился. Мы лишь не знаем что именно является нашей следующей точкой для «калибровки», ведь она находится в будущем, нам не доступном. И если я допущу, что нужно поддерживать старые тренды, мне возразят, что эпоха изменилась. Я так не считаю, но и упираться тоже не стану. По крайней мере можно сойтись, что оценочные категории «прогрессивности» для древности, для аграрной эпохи, когда нам уже очевиден итог — вполне пригодны.