Полистрат был третьим по счёту схолархом эпикурейского «Сада» в Афинах. Он был первым, кто руководил сообществом Друзей уже после смерти всех его «четырех основателей»; и считается, что он встретил Эпикура, а также учился у него, когда был ещё совсем мальчиком, а Эпикур — уже очень старым человеком. До нас дошли только фрагменты из двух его произведений. Конкретно сейчас нас интересует только его работа «О неразумном презрении», которая представляет собой полемику, направленную «против тех, кто неразумно презирает народные верования». Эта работа — обличительная критика в сторону киников и/или скептиков, где противники Полистрата изображаются людьми, полными наглости. Также, как и в случае с Колотом, который написал отдельную работу против скептицизма, его младший современник Полистрат утверждает, что философия всех других школ непрактична, что она не может использоваться без вреда для самого себя, и что эти философы сами не практикуют то, что проповедуют другим.

Сравнение с другими животными

Его работа начинается рассмотрения того факта, что в отличии от людей, животные не могут учиться на своих ошибках, и тем более они не могут найти «первопричины вещей». Конечно, сегодня мы знаем, что это не во всех случаях верно: обезьяны и дельфины настолько умны, что некоторые ученые считают их нечеловеческими личностями. 

Полистрат также отрицает, что животные видят сны (хотя мы знаем, что собаки могут мечтать), и он говорит, что животные не верят в богов, и не обладают способностями к рассуждению, как это делаем мы. Кажется, что это очень важная предпосылка для всей его работы. И позже, когда Полистрат обсудит «относительные» качества вещей, мы увидим, почему это важно. Он утверждает, что вера в богов — это специфически человеческое качество, естественный продукт человеческого психологического опыта.

Необходимость изучения природы и её цели

Большая часть работы Полистрата посвящена теме познания природы. Этот схоларх утверждает, что мы не можем освободиться от иррациональных страхов при помощи одних только диалектических средств, он говорит, что нам нужна веская доказательная аргументация, и что только изучение природы может помочь нам понять Богов. Этот аргумент по-прежнему актуален, даже если большинство из нас, в результате этого исследования обнаруживает, что богов не существует.

Полистрат настаивает на том, что мы должны ясно понимать цель изучения природы и философии. Некоторые говорят, что нам нужно обрести только телесное здоровье, а не удовольствие или понимание природы; но ведь тогда мы можем впасть в суеверия, и обрести из-за этого иррациональные страхи. Истина же рассеивает все опасения, а истины не противоречат друг другу. Полистрат продолжает предостерегать нас от харизматичных риторов, многие из которых в древности могли быть сопоставимы с современными религиозными проповедниками:

Те, кто хочет посвятить себя изучению природы, не должны продолжать следовать за теми, кто пытается их испугать; или за теми, кто, не беспокоясь об истине и согласии с уже доказанным ранее — проявляют иронию, пренебрегая своим собственным мнением в угоду окружающей толпе. Философ должен свободно высказываться по каждому вопросу и практиковать последовательную и истинную философию, чтобы иметь возможность без спешки, и с полным осознанием — довести работу истинной философии до совершенства. Вы еще яснее узнаете правдивость того, что я говорю, если исследуете то, что говорят другие философы… (лакуна в 10 строк)…

Обратите внимание на свои собственные цели! Так, некоторые, при помощи силлогизмов и аксиом, которые они сами не используют, и которым не следуют в течение своей жизни, строят рассуждения лишь для того, чтобы доставить удовольствие своей аудитории или сбить её с толку. Чтобы получить одобрение от толпы и соблазнить её — они развивают красочное словоблудие, которое ничего не дает ни для них, ни для их аудитории, ничего что могло бы сделать их лучше или обеспечить им более хорошую жизнь … (лакуна в 5 строк) … поскольку они избавились от учений, которые соответствуют целям, назначенным самой нашей природой.

Кроме этого последнего — всё остальное имеет статус уловки; то, что нас беспокоит, и что на самом деле улучшает нашу жизнь, это то, благодаря чему мы, свободные от влияющих на мышление страстей, продвигаемся к безмятежности и к жизни, свободной от печали, продвигаемся к жизни, которая соответствует нашей природе. И это результат, который достигается, как я уже сказал, только путем надлежащего изучения природы под руководством тех, кто уже сам исследовал, какова природа всех вещей и обрел способность выводить следствия, соответствующие природе или чуждые ей. Изучать природу стоит под руководством тех, кто заметил, какие желания естественны, а какие нет …

В любом случае, из того факта, что даже добродетельные действия часто не имеют пользы, потому что в упомянутых выше случаях люди проявляют слишком много высокомерия или без причины впадают в суеверные страхи; а также потому, что в других действиях они совершают множество ошибок любого рода — можно заключить, что на самом деле никто не проявляет добродетели. Мы, в свою очередь, стремимся следовать за удовольствиями, будем свидетельствовать в нашу пользу тем, что наши дела ведутся с большей легкостью в тех же обстоятельствах, в которых люди до сих пор испытывают боль.

Этот последний абзац специально выступает против тех, кто ищет добродетель, при этом не изучая природу, и он напоминает нам о преобладании унизительных суеверий и высокомерного самодовольства среди религий. Всё это бесполезно и только разрушает добродетель. Дело, которое утверждает Полистрат, состоит в том, что добродетель, благочестие и вера — ничего не стоят без изучения природы вещей. Чтобы жить приятной и здоровой жизнью, необходимо научное понимание действительности.

В книге «Несколько дней в Афинах» (Фрэнсис Райт) мы находим «Учителей», настаивающих на том, что «многие поклоняются добродетели, но немногие останавливаются, чтобы оценить пьедестал, на котором она стоит». Этот пьедестал — удовольствие. То есть чрезвычайно важно понять, почему добродетели являются добродетелями: потому что они являются средством для получения удовольствия, а не самоцелью. Если добродетель не увеличивает счастье и не устраняет страдания, то её нельзя назвать добродетелью. Полистрат аргументирует в пользу этого, говоря, что люди рассматривающие Добродетель без конкретной цели, без цели, основанной на изучении природы — впадают в суеверие, отказываются от добродетели, а некоторые даже впадают в великие мучения. Опять же, это относится к религиозным людям, отвергающим науку.

Красивое и уродливое, приятное и неприятное

Скептики утверждали, что качества «благородный» и «низменный» — культурно обусловлены и, следовательно, не являются объективно реальными; что в природе нет добра и зла, которые можно было бы различить. Как и везде в тогдашнем философском дискурсе, существует противоречие между nomos (закон, обычай) и physis (природа). Этот мощный аргумент Пиррона, кажется, апеллирует к материалистической доктрине. Если объективная реальность состоит из атомов и пустоты, то добро и зло, чтобы существовать, должны были аналогичным образом состоять из атомов и пустоты, и тогда они были бы очевидны, и не было бы разногласий относительно того, что эти вещи представляют собой в различных культурах. Аргумент его оппонентов состоит в том, что бронза, золото и другие металлы повсеместно признаны такими, какими они являются по своей природе, независимо от различия в культуре.

Пример, приведенный здесь (по-видимому, оппонентами), заключается в том, что бронза, золото и другие металлы общепризнаны потому, что их сущность не зависит от культуры. Они являются тем, чем они есть по самой своей природе. Полистрат же утверждает, что это ложная аналогия: красивое и уродливое так же реальны, как бронза, за исключением того, что они существуют по-разному, и поэтому их прямое сравнение неверно. Именно здесь он предполагает, что сами вещи обладают неотъемлемыми или «врожденными» свойствами, а также относительными или диспозиционными свойствами — тенденциями, проявляемыми вещами по отношению к другим вещам. К последней категории относятся красивое и уродливое, а также приятное и неприятное (эстетические и этические категории). 

Красивое и уродливое, как приятное и неприятное, не одинаковы для всех существ. Поэтому говорят, что ошибочно искать одного и не искать другого; как будто желаемое должно быть одинаковым для всех. Здоровье, вера, коррупция и их противоположности различны для каждого в зависимости от их воздействия, от их относительных качеств. Отвечая на это, Полистрат утверждает, что либо все вещи, которые вызывают эти эффекты, ложны; либо же нет необходимости отвергать прекрасное и уродливое, как если бы они были ложными мнениями, лишь на том основании что они не одинаковы для всех и каждого, как на примере золота или камня.

Один пример, приведенный Полистратом, касается различных лечебных свойств одного лекарства, все из которых эффективны и действительно существуют. Если мы страдаем от одной болезни, лекарство лечит симптомы этой болезни. Если мы страдаем от другого заболевания, оно лечит другое заболевание. Также лекарства могут помогать от одних болезней, но не помогать от других, а ещё они не помогают уже здоровым людям. Нет смысла требовать одинакового действия для всех. Человек должен действовать в соответствии со своей природой, обстоятельствами и конкретным случаем.

Магнит может притягивать только металл, но не цемент; при этом он остается магнитом, поскольку притягивает металл. Обратите внимание на то, что это относительное свойство магнита так же наблюдаемо, измеримо, и так же реально, как и обычные телесные свойства. Следовательно, мы не должны присваивать относительным категориям такой же ранг, как и «врожденным» категориям. Нельзя сказать, что одно существует, а другое нет, или что одно и другое имеют одинаковые свойства. Мы можем привести много других примеров относительных качеств. Арахис может быть питательным или смертельным (для страдающих аллергией), но он не смертельный по своей природе: это свойство в отношении, а не обычное свойство. Цвета и вкусы — это относительные свойства: мы видим цвет объекта только тогда, когда свет отражается от него. Тухлое мясо хорошо для стервятников и львов, у которых есть ферменты, чтобы его переваривать, но плохо для людей, у которых их нет, и которые могут умереть после того, как съели тушу.

Зло, порожденное ложными доктринами

Фактически, постоянно уделяя внимание страстям и суматохе событий, никто ещё не мог качественным образом подвергнуть тщательному рациональному исследованию все те трудности жизни, которые вызывают эти доктрины — как прискорбно демонстрировать иррационально излишнюю смелость, впадать во все эти несчастья, а также рабски жить, следуя случайно переданным мнениям (Ech. — традиции); быть жертвой множества трудностей и тех желаний, которые они порождают, постоянно посвящая себя множеству разнообразных видов деятельности и вредных практик, которые из всего этого возникают. Всё это время чьи-то устремления неразумно умножаются — потому что на самом деле этот человек несчастен и полон раскаяния, — а кто-то другой в одиночку несет ответственность за многочисленные заботы об окружающих.

Так уж сложилось, что те же самые люди, которые проводят свою жизнь в постоянной суете или подвержены ужасным сомнениям, никогда не осознают истинную пользу и радость жизни. Вместо этого, рано изгнанные из жизни после многих бесполезных страданий, всегда рождающихся из тщетных надежд и никогда полностью не подтверждаемых, они накапливают ещё одно зло; из-за своей неспособности отчетливо распознавать цель, к которой стремится сама наша природа, и средства, благодаря которым эта цель естественным образом достигается. Потому что незнание этих вещей — первопричина всего зла .

Итак, постарайтесь дистанцироваться от невзгод, о которых я говорил. Не стоит воздерживаться от суждений, но наоборот, делайте суждения обо всём, указанным нами способом, адаптированным к нашей жизни и привязанностям.

Вышеупомянутая цитата напоминает нам о бескорыстной жизни, полной страданий и якобы самоотверженного отречения, в которых жили такие люди, как Мать Тереза, о которой после смерти стало известно, что она всю свою веру мучилась сомнениями в собственной вере, и что она стремилась приближаться к человеческим страданиям, а не устранять сами страдания. Полное разоблачение Матери Терезы, которое демонстрирует точку зрения Полистрата о том, что добродетель бесполезна без изучения природы, идет намного дальше, и было сделано Кристофером Хитченсом в его книге «Миссионерская позиция».

Заключение

Точка зрения, отстаиваемая Полистратом, согласно которой приятное и неприятное существуют объективно и действительно наблюдаемо в природе, известна как моральный реализм или естественный реализм, и некоторые современные мыслители, такие как Сэм Харрис, поставили своей жизненной миссией доказать существование морали в природе, равно как и Полистрат в свое время. В дополнение к аргументам в пользу гедонистического реализма, Полистрат осуждает зло, которое возникает, когда мы не согласовываем наши моральные суждения с доказательствами, предоставленными нам природой. Поэтому он утверждает, что невозможно, или очень трудно, быть по-настоящему нравственным, не изучая при этом природу. Гедонистический реализм Полистрата твердо настаивает на том, что удовольствие — это цель, установленная природой; и что все истинные добродетели ведут к ней. Мы должны еще раз подчеркнуть важность следующего отрывка:

« …из-за своей неспособности отчетливо распознавать цель, к которой стремится сама наша природа, и средства, благодаря которым эта цель естественным образом достигается. Потому что незнание этих вещей — первопричина всего зла».

Не ставя удовольствие в качестве естественной цели, многие философы и религиозные этические мыслители разработали искусственные идеологии, которые, в конце концов, порождают огромное количество страданий. Они отвергают удовольствия и гонятся за диктатурой пролетариата, свободным рынком, пустынным богом, мужественностью или честью, желая убивать и совершать злоупотребления ради своих идеалов, которые являются произвольными и оторванными от изучения природы, и которые показывают нам, что естественные существа гонятся за удовольствием и избегают боли. Следовательно, философы-натуралисты должны искать наиболее рациональные и самые здоровые средства для достижения удовольствия и избегания страданий.

Мы можем простить этим идеологиям их вред, учитывая, что они никогда не обещали приятной жизни. Если мы не ставим эту цель с самого начала, тогда как мы можем ожидать её в качестве конечного результата? Если твердо не основывать свои взгляды на основе изучения природы, и если мы не имеем ясного представления о том, что «хорошее» является приятным, а «плохое» — неприятным в нашем прямом, реальном и непосредственном опыте, тогда мы, в конечном итоге, служим другим целям, нежели тем, которые природа поставила для нас, как для естественных существ. Моральный реализм натуралистов прост: как естественные существа, мы вполне способны своими непосредственными силами различать добро и зло.