Автор: Норман В. ДеВитт.
Автор перевода: Расул Мамедов (ВК).
В январе 1947 года Норман В. ДеВитт, почетный профессор латыни в колледже Виктории в Торонто, опубликовал первую из серии научных статей о жизни и творчестве Эпикура. Позже ДеВитт развил многие темы, представленные в своей монументальной книге «Эпикур и его философия», которая по сей день является одним из лучших справочников по эпикурейской философии. «Философия для миллионов » появилась в томе 42, № 4 «Классического журнала» и будет представлена ниже. По этой ссылке можно найти pdf-версию оригинальной статьи.
Первые неуклюжие попытки рассуждать от явных следствий к скрытым причинам и представить картину внутренней природы вещей были предприняты на окраинах греческого мира; именно вокруг края сосуда впервые видны мерцающие бусинки фермента. На этой беспокойной греческой границе родился целый ряд выдающихся мыслителей. Большинство их догадок сейчас кажется абсурдным, но в течение двух столетий их предварительные усилия привели к появлению атомарной теории строения материи.
Величайшим именем в этой череде первых исследователей было имя Демокрита, который стал известен как смеющийся философ. В его этическом учении большое значение придавалось жизнерадостности.
Демокрит был еще жив, когда новое научное движение потерпело жестокое поражение. Именно в Афинах, в центре консерватизма, возникла оппозиция, которую возглавил Сократ, отчаявшийся в возможности научного познания. Даже Аристотель, будучи мыслителем естественнонаучного склада ума, отверг атомистическую теорию. Между этими двумя великими именами стояло имя Платона, который считал, что конечная реальность — это не атомы, а геометрические фигуры. Он руководствовался этим стилем мышления в области этического учения . Если, например, существуют совершенные сферы, то почему не может существовать и совершенная справедливость? Убежденный, что такая совершенная справедливость существует, он по-своему искал ее. Десять книг его «Республики» описывают лишь часть его исканий. В основе всего этого мышления лежит учение о том, что вечные, неизменные вещи суть формы, очертания, модели, образцы или, что то же самое по-гречески, «идеи». Все видимые вещи — лишь изменяющиеся копии неизменных форм.
Зарождение эпикуреизма
После ухода из жизни великого триумвирата Сократа, Платона и Аристотеля научная традиция была возрождена со своевременными поправками Эпикура. В его время преобладало учение о том, что качества составных тел должны объясняться качествами самих элементов. Если составное тело было холодным, то оно должно было содержать холодный элемент воздуха, если влажное, то воду, если сухое, то землю, а если горячее, то огонь. Даже Аристотель санкционировал эту веру в четыре элемента. Эпикур, напротив, утверждал, что бесцветные атомы могут давать соединения любого цвета в зависимости от обстоятельств их соединения. Это было первое определенное признание того, что мы теперь знаем как химические изменения.
Реакция стоицизма
Эпикур был еще молодым человеком, когда афинский консерватизм породил вторую реакцию на новую науку; её возглавил Зенон, основатель стоицизма. Его последователи приветствовали более крайнюю регрессию, чем у Аристотеля, в отношении первоэлементов. За источником своих физических теорий они восходили к Гераклиту, который считал, что единственным элементом является огонь. Это не было возвращением в каменный век, но это был долгий путь в этом направлении.
Этот Гераклит был печальным и эксцентричным человеком и стал известен, в отличие от веселого Демокрита, как плачущий философ. Его уныние было увековечено в стоицизме, унылом учении, основателя которого называют «кислым и хмурым Зеноном». Эпикур, напротив, призывал своих учеников «улыбаться, когда они практикуют свою философию».
Параллельно этому противоположному отношению к жизни и физическим теориям существовало столь же непрерывное социальное расхождение. Платонизм как вероучение всегда был аристократическим и в фаворе при королевских дворах. «Я предпочитаю согласиться с Платоном и оказаться неправым, чем согласиться с этими эпикурейцами и оказаться правым», — писал Цицерон, и такое снобистское отношение было ему свойственно. Близким к платонизму по социальному рангу стоял стоицизм, неуклонно превозносивший добродетель, логику и божественное провидение. Этот благовидный вид был не менее приемлем для лицемеров, чем для святых. Уместно поэт Гораций, описывая пару знатных лицемеров, упоминает «стоические трактаты, разбросанные среди шелковых подушек». Эпикуреизм, напротив, не предлагал приманки для торговли шелковыми подушками. Он избегал всех социальных различий. Совет основателя заключался в том, чтобы уважать общественное мнение настолько, чтобы избегать недружественной критики либо за низость, либо за роскошь. Это кредо не подходило для социально или политически честолюбивых людей.
Сын школьного учителя
Кем же был этот веселый и дружелюбный Эпикур, этот апостол нечестолюбивой жизни? Он был сыном афинского школьного учителя, жившего на острове Самос. Сегодня такие вещи не имеют никакого значения, но в Афинах все было по-другому. Эта колыбель демократии была демократична лишь в определенных пределах. Его граждане смотрели свысока и на островитян, и на школьных учителей: на островитян как на мелкую сошку, нуждающуюся в защите от более сильного; на школьных учителей, потому что, как и их собственные уединенные женщины проводили время с детьми. Один сатирик не только обвинил Эпикура в том, что он островитянин, но и придумал для него шуточное имя Grammadidaskalides, как будто у нас должно быть имя «Школьный учитель». О некоем сопернике сам Эпикур сообщил следующее: «Это так расстроило его, что он стал оскорблять меня и называл школьным учителем».
О небольшой суматохе вокруг этого слова, свидетельствует тот факт, что в школе Эпикура оно было запрещено. Не только сам руководитель, но и все его помощники были названы “гидами” или лидерами.
Едва ли следует ожидать, что человек, которого так презирали высшие классы древности, к которому по большей части обращались древние писатели, должен иметь незапятнанную репутацию у потомков, и так выражать это – эвфемизм. Многое из того, что можно прочитать об Эпикуре даже в самых последних справочниках, состоит из традиционного искажения, унижения или откровенной лжи. Его жизнь, например, была названа безоблачной. Это, конечно, не относится к периоду его юности. Его детство пришлось на годы, когда каждая греческая деревня, должно быть, звенела ошеломляющими сообщениями о победах Александра. Время прохождения положенной ему военной службы совпало с известием о трагической кончине Александра. Будучи кадетом или эфебом, он, должно быть, был свидетелем последней тщетной войны против Македонии: приема в Афинах македонского гарнизона и самоубийство Демосфена. Даже вынужденная отставка Аристотеля во время того же кризиса и его смерть в Халкиде, должно быть, были достаточно значимыми для того, кто уже интересовался философией.
В течение этого же двухлетнего перерыва родительский дом на Самосе был разрушен, и семья была изгнана с острова. Все афинские поселенцы были выселены македонским полководцем Пердиккой. Примерно через двенадцать лет самому Эпикуру суждено было быть изгнанным из Митилены. Даже после его окончательного поселения в Афинах город выдержал мучительную осаду, и бобы, раздаваемые членам школы, должны были быть подсчитаны . Таковы некоторые яркие моменты жизни, которую биографы называют «безоблачной».
Прагматическая срочность
Его бурное кадетство закончилось, Эпикур воссоединился со своим отцом и семьей в Азии, где в древнем городе Колофон нашлось безопасное убежище. Там в течение следующего десятилетия к нему пришло озарение, результатом которого стала новая философия, неизбежно обусловленная внешними событиями и интеллектуальными течениями того времени. Поскольку эта новая философия возрождала научную традицию, она была ионийской; в той мере, в какой она превозносила этику над физикой, она была фактически сократовской. Однако это сходство может быть затемнено более заметными различиями. Новая доктрина отделяла этику от политики, что в Афинах было неортодоксально. Вместо этого она объединилась с ионийской традицией медицины, которая была филантропической и независимой от политических предпочтений. Как и все люди; мужчины, женщины и дети, рабы и свободные, нуждаются в здоровье, так и все человечество, согласно Эпикуру, нуждается в руководстве к счастливой жизни. Такой взгляд на вещи придавал его философии евангельский оттенок и прагматическую актуальность, которой недостает сократической мысли. На неторопливые блуждания диалектики у него не хватало терпения. Он считал, что Истина должна иметь непосредственное отношение к жизни.
Новое экуменическое мировоззрение
В Афинах люди практиковали странный корибантический обряд душевного исцеления, во время которого пациент сидел в одиночестве на троне, а служитель танцевал вокруг под бурные песни. Первой реакцией на это лечение, если оно увенчается успехом, было замешательство, второй – сонливость, а третьей – восторженное пробуждение к радости и здоровью. В этом обряде Эпикур видел перевернутое изображение своей собственной программы исцеления. Вместо одного избранного человека, окруженного множеством служителей, он представлял целое человечество, нуждающегося в исцелении, в то время как одинокая персонифицированная Филантропия предлагала свое служение: «Любовь танцует вокруг обитаемой земли, взывая ко всем людям, чтобы они пробудились к блаженству счастливой жизни. В подлинности этой Любви не может быть никаких сомнений; это гиппократова любовь к человечеству, которая для истинных представителей этого ремесла была неотделима от любви к исцелению.
В этом учении Эпикур проявил свою оригинальность. Его новый образ жизни был применим везде, независимо от страны или правительства. Он освободил себя от навязчивых идей толпы, политического сепаратизма и исключительной веры в политические действия. Весь мир был одним приходом.
По справедливости следует признать и другие оригинальные черты новой философии. Цицерон, искусный юрист, в последние годы своей жизни использовал свои профессиональные навыки, чтобы дискредитировать эпикуреизм в глазах своих современников и потомков. Среди других ложных обвинений он упрекнул Эпикура в пренебрежении методическими разделами предмета, классификациями и определениями. Тем не менее прагматическое разделение знаний, которое было общепринятым во времена Цицерона и на протяжении большей части древности, было изобретением презираемого Эпикура. Его отдел был трехглавым: Канон, Физика и Этика. Стоики переняли эту классификацию и заменили Канон на Логику.
Канон (теория познания)
Упорядоченность эпикурейской мысли, которую отрицал Цицерон, также иллюстрируется Каноном. В соответствии с этим у нас есть три контакта с внешним миром: Ощущения, Чувства и Предвосхищения. В наших справочниках два из этих трех представлены полностью в ложном свете. Принято заявлять, что Эпикур верил «в непогрешимость ощущения». Даже древние не осмеливались зайти так далеко в искажении фактов. Во что Эпикур действительно верил, так это в то, что истинны только непосредственные ощущения. Например, если наблюдатель видит быка на расстоянии десяти футов, он может быть уверен, что это бык, но если он видит животное на расстоянии мили, он может быть неуверен, вол это или лошадь. Кроме того, из этого не следует, что, поскольку ощущение истинно, оно также заслуживает доверия. Весло в воде кажется согнутым; ощущение истинно, но оно ложно по отношению к фактам. Естественно, все ощущения должны проверяться друг другом и другими наблюдателями.
Одни только Чувства описаны правильно. Под ними подразумевались удовольствие и боль. Это инструменты Природы, обучающие как животных, так и людей фактам жизни: мед сладок, огонь ранит.
Третий термин, Предвосхищение (Prolepsis), больше всего подвергся искажению. В отличие от ощущений и чувств, которые связаны главным образом с физическими контактами, антиципации связаны с социальными отношениями и с абстрактными идеями, такими как идея справедливости. Эпикур справедливо заметил, что и животные, и люди с момента рождения не только тянутся за пищей и избегают боли, но и обнаруживают вскоре предрасположенность впадать в модели поведения, приемлемые для их вида. В случае с человеческими существами он говорит об этой предрасположенности как об идее, слабо начертанной в уме при рождении. Так как оно существует до жизненного опыта и сознательной рефлексии, то оно именуется им антиципацией или пролепсисом.
Более того, поскольку определенная модель поведения присуща каждой группе живых существ, из этого следует, что в случае человеческой расы, например, определение справедливости, чтобы быть истинным, должно соответствовать «природной» идее справедливости. Именно в этом смысле Предвосхищения служат проверкой истины и находят свое место в Каноне. Истина должна соответствовать Природе.
Ошибка справочников в этом вопросе фундаментальна. Они смешали общие понятия, такие как понятие лошади, с абстрактными понятиями, такими как справедливость, благочестие или дружба.
Таким образом, эти три ощущения, чувства и предвосхищения составляли эпикурейский треножник истины. Через первую мы познаем физический мир; благодаря второму мы познаем радости и страдания жизни; третья ведет нас прямо к познанию абстрактной истины.
Новая физика
Упорядоченность эпикурейской мысли превосходно проявляется также в физике. В учебнике под названием «Двенадцать сокращений» Эпикур снабдил своих учеников единственным последовательным и полным изложением общих принципов физики, когда-либо провозглашенных в древнем мире. Для иллюстрации достаточно нескольких примеров: 1. Материя неразрушима. 2. Материя несотворима. 3. Вселенная состоит из атомов и пространства. 4. Вселенная бесконечна. 5. Тела бывают простыми или составными.
Остальные принципы касаются свойств атомов, их едва вообразимой скорости в пространстве, их вибраций в соединениях, их способности образовывать соединения, обладающие качествами, которыми они сами не обладают, такими как цвет или пластичность, и их склонности образовывать пленчатые изображения вещей, называемые идолами, которые объясняют ощущение зрения.
Особенно важным было учение о том, что в движениях атомов существует достаточная степень свободы действий, позволяющая животным и человеку проявлять свободную волю. Это известно как «доктрина отклонения».
Новая свобода
Эпикур был первым греческим философом, который прямо поддержал доктрину свободы воли. Его предшественники признавали три силы несовместимые со свободой личности. Во-первых, некоторые физики, в том числе Демокрит, утверждали верховенство незыблемых законов Природы. Это было известно как Необходимость. Во-вторых, греки в целом считали человека беспомощным перед волей богов. Это называлось либо Судьбой, либо Необходимостью. В-третьих, греки обычно признавали за Фортуной способность создавать или омрачать счастье людей.
Подобно современному прагматику, Эпикур подчеркивал способность человека контролировать свой опыт. Необходимость физиков он устранил своим учением об известной свободе игры атомов. Необходимость Судьбы он вычеркнул, отрицая любую форму божественного вмешательства в дела людей. Он научил своих учеников игнорировать Фортуну на том основании, что капризы случая можно почти полностью предотвратить с помощью рационального планирования. Эти учения сводили на нет значение греческих поэтов как нравственных учителей. Гомер и трагическая драма вышли за борт. Эпикур назвал их моральные учения мешаниной.
Новая свобода означала привилегию быть постоянно счастливым. Это тоже было ново, потому что Платон и большинство других философов предполагали существование пиков удовольствия, чередующихся с промежутками, лишенными удовольствия. Непрерывное удовольствие Эпикур сделал мыслимым и осуществимым, определив удовольствие как здоровый дух в здоровом теле, mens sana in corpore sano. Пределом этого была свобода от телесной боли и страданий. Удовольствия, по его словам, были нормальными, точно так же, как нормальным является здоровье; боль была ненормальной, точно так же, как ненормальна болезнь. Ведя правильный образ жизни и ограничивая свои желания можно достичь непрерывного счастья. Контроль над опытом был для Эпикура категорическим императивом.
Удовольствие не является высшим благом
Эпикур не считал удовольствие высшим благом. По его мнению, величайшим благом была сама жизнь. Это был логический вывод из утверждения отрицания бессмертия. Без загробной жизни земная жизнь становится концентрацией всех ценностей. Удовольствие, или счастье, имеет свое место как цель, конец (telos) или удовлетворение жизни.
Именно стоики и Цицерон состряпали и обнародовали ложный слух о том, что Эпикур считает удовольствие величайшим благом. Это ошибочно утверждается во всех наших справочниках.
Новая психология
Точно так же, как вера в бессмертие ведет к возвышению души и обесцениванию тела, так и вера в смертность предполагает определенное соотношение важности души и тела. Для Эпикура душа имеет такое же строение, как и тело, отличаясь только тонкостью и подвижностью составных атомов. Тело и душа работают как одно целое. Душа наделяет тело чувствительностью. Эпикур утверждал, что само ощущение иррационально. Таким образом, язык при физическом контакте получает стимул сладости, но именно разум распознает этот стимул и произносит заявление: «Это мед». Эта взаимозависимость души и тела распространяется на все виды деятельности. Реакции на стимулы являются тотальными, а не отдельными; они являются “психосоматическими”, если использовать термин современной психиатрии.
Преследования со стороны платоников
В возрасте тридцати лет Эпикур переселился из Колофона в Митилену и начал проповедовать эти неортодоксальные взгляды в качестве общественного учителя. В этом городе доминировали платоники. В течении года их вражда возбудила власти и так раззадорила население, что он был вынужден сесть на корабль в зимнюю пору и подвергнуться опасности кораблекрушения или захвата пиратами. Никогда после этого он не отваживался, подобно другим философам, преподавать в общественных местах.
В Лампсаке на Геллеспонте он нашел убежище, завоевал расположение властей, основал прочную школу и заручился финансовой поддержкой. Через четыре года он почувствовал себя достаточно сильным, чтобы перенести войну в Африку, как сказано в римской истории, и переехал в Афины, расположившись на той же улице, что и Академия Платона, и недалеко от нее.
Новые Процедуры
Преследования не изменили его доктрины, но они произвели революцию в его методах. Эпикур избегал публичных выступлений; педагогическая деятельность ограничивалась его собственным домом и садом. За пределами школы он ввел метод распространения своего нового учения посредством личных знакомств. Каждого новообращенного призывали завоевать расположение членов своей семьи, друзей и соседей, «никогда не ослабляя распространения всеми средствами доктрин истинной философии». Потенциальных новообращенных заваливали книгами и трактатами. Сам Эпикур, как и Джон Уэсли, стал усердным составителем учебников, и для их надлежащего использования были написаны специальные инструкции. Он сделал наброски доктрины для тех, кто не мог жить в доме. Преданность учеников, живущих в других городах, сохранялась тщательно составленными посланиями.
В течение двух столетий философия Эпикура распространилась на большую часть греко-римского мира. “Он взял Италию штурмом”, как упоминает Цицерон. В то же время силы оппозиции росли в такой же пропорции. Современные исследователи почти упустили из виду противостояние с платониками, которое началось еще до столкновения со стоиками. Едкие, критические замечания были переработаны Плутархом в эпоху ранней империи. К тому времени христианские писатели присоединились к хору противников, и, наконец, в бурном четвертом веке дружественная секта, похоже, окончательно замолкла. В течение нескольких столетий после этого все, что сохранилось, было ложью и клеветой. Люди все еще знали кое-что об эпикурействе, но ничего об эпикуреизме.
И все же, когда изучение естественных наук наконец возродилось, некогда отвергнутая атомистическая теория послужила отправной точкой для современной химии и физики, и когда современные мыслители начали видеть эволюционные процессы в человеческих институтах, было замечено, что давным-давно Эпикур проложил этот путь исследования. Заблуждение Платона имело свое преимущество, но также и свою цену – отсрочку научного прогресса. Платоническая мысль имела некоторое близкое сходство с каменным веком.