Основная суть нашего пассажа может резюмироваться так:
- Если государственный деятель (напр. президент или монарх) имеет пускай даже самое совершенное и прогрессивное мировоззрение, то сама суть его деятельности (главы национального государства) вынуждает его действовать анти-прогрессивно.
Яркий пример – вопрос глобализации (но таких примеров много), и мы рассмотрим проблему на этом примере. Сам характер национального государства уже подразумевает национализм хотя бы в какой-то мере, хотя бы на экономическом уровне (т.е. даже если ты разрешаешь мигрантам вытеснять коренных, ты всё равно отстаиваешь преимущества своего государства перед остальными). А вместе с национализмом оно допускает и правую идеологию, консерватизм, традиционные ценности, защитные пошлины и возможно даже войну. Благо, даже сами мигранты разделяют основные из этих ценностей, в меру их примитивности, так что не трудно найти общие точки соприкосновения. В нашем огрубленном представлении по аналогии, это означает идеальную почву для стоицизма; но ужасные условия для прогрессивного (т.е. эпикурейского) мировоззрения.
Исходя с точки зрения т.н. «прогрессивного мировоззрения», ничто так сильно не подчеркивает необходимость «Мировой республики», как конфликт этого мировоззрения и современного государства, рассмотренный сквозь призму должностного лица. Ведь если наше мировоззрение истинно, а мы это всегда подразумеваем, то нелогично, чтобы оно было принципиально неприменимо. Значит неистинна та форма управления обществом, которая исключает «философа на троне». В целом выходит так, что в нынешних условиях подлинно прогрессивного политика не может быть согласно самому же определению, и если он вообще может существовать – то обязательно должен заниматься вредительством. Именно поэтому те же либералы в России все последние десятилетия считаются внутренними врагами; и такая обстановка не только в России, но и в большинстве «догоняющих» стран (в уже развитых странах ситуация несколько иная, там можно быть относительно прогрессивным и соответствовать духу времени). А с точки зрения чистой идеологии, если взять даже тот же марксизм — это до сих пор одна из наиболее «прогрессивных» систем взглядов, но что толку от этого? Где только они не взяли власть – так сразу подчиняли свои интересы «национальным», и каждый, в той или иной мере, превратился в кухонного «батю на троне». А этику патриархального обывателя возвели в ранг государственного стандарта. Не значит-ли это, что и эпикуреец во власти неизбежно должен превратиться в стоика? А посему не значит-ли это актуальность и правоту мнения Эпикура на счет избегания политики и ухода в частную жизнь? Мы считаем, что этим самым воспроизвели аутентичную логику Эпикура. Его внутреннее обоснование принципа «живи незаметно».
Существует довольно таки старая дилемма, прямо повторяющая наш пример, но относящаяся к конкретной теме экономического регулирования. Это конфликт между классической политической экономией (родом из Англии) и экономистов-протекционистов («историческая школа» Германии, и остальные страны). С точки зрения Англии, как доминирующей промышленной страны того времени – свободная торговля это благо, а протекционизм лишь мешает развитию, как внутри самой Англии, так и, тем более, для сбыта её товаров в другие страны. Поэтому в XIX веке англичане так легко продвигают тему свободного рынка, в то время как остальная Европа – выступает против. Даже в тех случаях, когда в остальных европейских странах «у руля» находись либералы и высказывались в пользу свободной торговли, на практике им всё равно приходилось принимать защитные меры и «закрывать страну», по настойчивому требованию национальных промышленников.
Точно также, пока марксисты не начали брать на себя государственное управление – они регулярно топят за свободный рынок, как это делал и сам Маркс. Но почему? Потому что Маркс – это ученик «классической» Английской экономической школы. Он жил в Англии, находящейся на острие прогресса, выражал наиболее передовое мнение всего человечества (если считать Англию воплощением «максимума», в данный момент возможного для человека). Но лишь только стоило марксистам взять управление в отстающих странах, так они тут же начали выступать в пользу вмешательства государства, за беспрецедентно серьезный уровень контроля, невиданного нигде ранее; за национализацию крупных предприятий и т.п.
Конечно, с национальной точки зрения – они были правы, но они в этом моменте полностью вписывались в консервативную систему координат Фридриха Листа, противника классической английской политэкономии = теоретического противника Маркса. Реальная практика начинает противоречить теории, ломать её через колено. А реальная практика жизни национального государства, это сам национализм, иными словами контр-прогрессивное мировоззрение.
И вот, мы опять повторили ту же дилемму, но уже на конкретном примере.
Мы же, современные эпикурейцы, в политическом отношении всё же социал-демократы, кейнсианцы, исторически подкованные ребята — и уже изначально топим за гос. вмешательство. Ведь всё таки, точки зрения большинства населения земли — протекционизм полезен, приносит выгоду, развивает твою «малую родину». Взгляд свободного рынка актуален только для стран, которые в данный момент времени доминируют в мире. Мы же, ко всему прочему, даже не жители таких стран (так что тем более).
Конечно мы идем дальше, и находим необходимость пускай не такого жесткого, но вмешательства также в дела самых развитых и влиятельных государств. Но это не суть важно. Здесь вопрос не столько касается принципов политики, сколько реальных последствий. Можно-ли примирить наш идеологически-прогрессивный космополитизм с нашей полит-экономической повесткой?
Может-ли вообще существовать гос. регулирование в Мировой республике, существующей без национальных государств, без суверенной власти на отдельных территориях?
На наш взгляд, конечно может, как и в любых уже развитых передовых государствах оно существует уже прямо сейчас. Но что тогда делать с фабричными районами? Главное преимущество национального протекционизма в том, что он открывает «отсталым нациям» путь к развитию. Ведь отдельный регион, — до сих пор не имеющий современного оборудования и промышленности, — также не имеет и многих других условий цивилизации, и вынужден поэтому быть колонией. Но уже сами национальные границы и обособленный характер государств в своей сущности позволяют любому региону «закрыться», провести модернизацию без страха конкуренции извне, после чего смело «открыться» и войти в клуб развитых государств на равных (если ты конечно не СССР, идейно закрытый до самого конца). Но способна-ли отдельная область в нашей «Мировой республике» сделать тоже самое? Как нам кажется, хотя чисто теоретически это и возможно, однако на деле такие исключения делать никто не станет, особенно в случае парламентской системы, где каждый регион будет иметь своего представителя, и отдельная область будет априори в меньшинстве.
И это даже в идеале! В нынешних условиях ещё нет никакой «Мировой республики», но глобализация создала уже настолько взаимосвязанный мир, и такие строгие общие правила игры, что нациям уже крайне трудно играться в протекционизм, не получая при этом серьезнейших убытков.
Следовательно – с точки зрения реального мирового прогресса – «прогрессивная» идеология таки вредна, и мы тут правы. А значит поистине прогрессивно защищать именно реакционные по своей сути воззрения (в этом конкретном примере промышленностью и протекционизмом на фоне глобализации, но может быть и ещё где-то). Конечно на практике тяжело реализовать «Мировую республику» при нынешнем состоянии мировой экономики. Она станет актуально возможной только когда «эстафета» индустриализации закончит своё кругосветное путешествие, т.е. когда путь аналогичный Китаю пройдут все отсталые регионы (это уже тема косвенно перетекающая в необходимость новых мировых кризисов и возможность новых революций всемирного масштаба, как главной причины перехода к Мировой республике — тема отдельного нашего очерка).
Только вот в такой ситуации уже не будет необходимости в жестких мерах протекционизма. В рамках «Мирового государства» все проблемы можно будет решить путем простого распределения ресурсов через те же налоги. Здесь эта дилемма интересна именно на «абстрактном» уровне, или в случае «конкретного» применения наших идеалов к ситуации здесь и сейчас. Иногда очевидно-прогрессивные вещи могут оказаться вредными, и наоборот. С другой стороны, Китай проходил свой этап «эстафеты» при помощи либерализации и встраивания в мировой рынок. Протекционизм там был хорошо сбалансированным, а не абсолютной идеей-фикс; и это обязательно надо понимать.
Дополнение уже скорее об «этике»
- Есть государство и космополитизм.
- Есть «батя» (обыватель, стоик) и есть «философ» (эпикуреец, само собой).
Но может-ли философ управлять государством? Здесь и сегодня, или в любое столетие прошлых времен. В первой половине нашего поста не прозвучало ответа на этот вопрос. Была только констатация, что философ должен быть в разладе со своими взглядами – по определению. Если её принять, тогда на деле нужно поступать не как философ, но как трезвый политик. Не стоит бояться этого, ведь мы считаем, что человека определяют не всякие поступки, как и добрые намерения не могут всё оправдать. Иной раз поступок бывает вынужденным и невольным, а иной раз доброе намерение «вымащивает дорожку в ад». В целом, поступать во имя «общего блага», нарушая свой теоретически-верный подход к восприятию мира, находиться в разладе с самим собой — не есть нечто плохое. Хуже уверовать в своё мессианство и отстаивать ложную (с т.з. эпикуреизма) систему ценностей.
Либо же нам остается избегать власти (привет Эпикур!), по крайней мере до тех пор, пока это не будет прямо связано с Мировой революцией (привет Маркс!). В последнем случае, чисто абстрактно-теоретически, можно быть управителем общества, и при этом одновременно гармонизировать свои «слово и дело». Ведь в этом случае ты на практике реализуешь свои прогрессивные философские идеалы. Знаменитое высказывание Энгельса про «вождя крайней партии…» — это ведь по сути о том же самом, но как-то не так четко теоретизировано. Так, выходит, мы даже смогли примирить конфликт эпикурейского бездействия и революционного действия. Никакой этической проблемы тут не стоит, если дела полностью соотносятся со словами. Но гораздо значимее то, что в первом из двух вариантов мы примиряем эпикуреизм с любой деятельностью во благо общества, даже умеренной и расходящейся с нашими философскими идеалами.
Ведь согласно эпикурейской максиме утилитаризма, высказанной Гельвецием-Бентамом-Миллем, высшее благо — в максимальном удовольствии для наибольшего числа лиц.
Что делать здесь и сейчас, когда «прекрасное» всё ещё «далёко»? Нам, философам-эпикурейцам, всё таки действовать или нет? Со специфической точки зрения революционеров-коммунистов этот вопрос рассматривался нами в «Метафизке революции»; однако мы – реформисты, и посему для нас «действовать» имеет несколько иное значение; тем не менее, заметка также говорит нечто и о действиях в принципе, а также и о политическом векторе группы.
В общем, в этих сложных условиях выбора на помощь должна прийти обновленная этика. Также как и в жизни мы часто вынуждены поступать вразрез со своими принципами именно благодаря тому, что нужно строго выполнять какой-то другой, точно также обязательный общий принцип (например эмпатия, восприятие реакции «другого человека», может приводить ко «лжи во благо», и действительно быть ею). Точно так же, во имя общего блага, нельзя отлынивать от политики, если это расходится с твоими принципами, какими бы истинными они не были.
Как в этике ты всё равно всегда на деле остаешься нигилистом и поступаешь неверно (ибо часто бывают ситуации, когда просто невозможно поступать по шаблону принятой этической «истины») — так же дела обстоят и в политике. Отбросить эмпатию ради последовательности взглядов — это ещё больше ошибиться; это из эпикурейца превратиться во стоика. Так и в политике, отбросить «общее благо» ради последовательности личных взглядов, это поступить неверно. Этим мы отдаем всё на откуп людям вроде тех политиков, которые есть сейчас в пост-советских государствах (к тому же так мы уменьшаем возможности Просвещения, и увеличиваем негативное влияние на широкие массы, см. «правый поворот Путина»). Но заниматься «общим благом» на конкретном данном этапе — означает поступать в разрез с истиной, и с самим собой, ведь как мы уже выяснили, этим мы будем создавать почву для консерватизма. Идеального выхода нет. Любая попытка поставить точку в этом вопросе — означает в этике прекратить быть эпикурейцем, в политике — социалистом. Быть эпикурейцем и социалистом, а.к.а быть «прогрессивным философом», равно жить в этих противоречиях. Фактически все в них живут, но все пытаются решить их однозначно, и поэтому создают ложные дилеммы.
Реальный смысл истинной философии как раз в том, чтобы осознать неразрешимость этой дилеммы, но нащупав необходимость соблюдения неких общих принципов (как-то например эмпатия или общее благо), пытаться в каждой конкретной ситуации минимизировать вред, насколько это возможно в твоем положении. Философия — путеводитель в мире сложных выборов, это её основная функция. Таким образом, в нашем примере самое главное — сохранять понимание, осознание всей ситуации. Необходимо постоянно помнить завет Эпикура о политике (в обновленной форме, где действие оправдано, если соответствует прогрессивному идеалу), а не просто отбрасывать его как устаревший принцип, обусловленный страхом. В таком случае, конечно, желательно избегать политики, но не всякой, а только той, где ты вынужден поступать вопреки идеалам. Но даже если ты будешь вынужден заниматься «всякой» политикой — то помня обо всем – следует поступать против совести, воспринимая всю боль, но не меняя убеждений. Помнить, что ни поступки, ни убеждения — не полностью определяют человека, но только в комплексе того и другого.
Если есть обозначенные нами крайности:
1) государство – космополитизм;
2) «батя» – философ;
3) протекционизм – глобализм;
… то получается непротиворечивым соответствием, если государством управляет обыватель-батя, а космополитической республикой — философ. Но пока мы живем в условиях первой «пары», просто смиряться и отдавать государство на откуп обывателям = проиграть мало-ли не самое значительное из всех сражений с ними. Философ должен управлять современным и несовершенным государством, чтобы приблизить ту саму Республику! Но и наступившая Республика вполне может допускать к управлению «батю», чтобы тем самым дополнительно ускорить его превращение в философа. Принципы эпикуреизма со всеобщим благом — внутренне демократические принципы, и это тот минимум, от которого нельзя отрекаться ни в коем случае. Можно бороться за влияние, но лишать народ власти не стоит ни в нынешних условиях, ни в более идеальных. Сами условия порождают человека, и чем ближе мы будем к идеалу, тем меньше стоит бояться власти «толпы».
Современная Россия – один из примеров «бати на троне», и как это влияет на всё общество, тоже вполне себе ощутимо и заметно. Поэтому нельзя уклояться от политики. Проблема только в том, чтобы «философ на троне» не сообразовался соответственно окружающим его условиям. Чтобы он не прогнулся под структуру государства и не уверовал, что раз НЕОБХОДИМО поступать так, то это ПРАВИЛЬНО.
Не всё что необходимо – то правильно.
Таким образом, мы ещё с одной стороны снова вернулись к оригинальной этике Эпикура. Так, мы допустили свободу выбора, за которую отвечает философия; эта свобода она нужна, чтобы выбор был наиболее верным (насколько это вообще возможно). Допустив свободу — как и Эпикур, тем самым мы выступаем против необходимости. Вместе с тем, мы выступаем и против любых строгих схематизаций почти чего угодно (кроме, разве что, положительных фактических знаний). Здесь см. нашу статью «Против Логики». Поэтому и допускается возможность участия в политике, и не только допускается, а и прямо связывается с этикой. Мы не склонны схематизировать эпикуреизм до уровня набора обязательных поведенческих правил. Речь идет в лучшем случае о рекомендациях. Подлинно сформированному философу, обладающим таким уровнем сознательности, который позволяет ему обрести свободу выбора, наибольшую из возможных — не нужны рекомендации, ему нечего опасаться, и он сможет выдержать в самых сложных условиях.
Мы говорили, что истинный философ не может не находится в разладе с собой, действуя в «не-истинной» (несовершенной) действительности. Поэтому любая стоическая и марксистская этика далека от истины, когда внушает себе, что наилучшая реализация необходимого — одновременно и реализация истинного. Если сегодня необходимо отстаивать национальное государство, то это не значит, что следует уверовать в принципы национализма, но увы, эта ошибка повсеместно совершается.
Но против мы или нет, сама необходимость существует, и чтобы её преодолеть, — а она преодолима, — нужно иногда (!) ей подчиняться и как бы направлять дальнейшую работу механизма в иное русло (через «искусственные», «рукотворные» вещи, такие как государство, общество — это в некоторой мере возможно). Философ не может не поступать в разладе с совестью, пока всё общество не состоит из философов, а государство, как целое — не «Мировая республика» с грамотным и равномерным распределением ресурсов. Но это не должно служить оправданием для полного бездействия. Действуй, но помни.