Ранее мы уже писали про знаменитый эпикурейский кружок Гая Цильния Мецената. Уже почти общеизвестно, что I в. до н.э. был временем беспредельного господства эпикурейской философии на римской почве. Но ещё в II в. до н.э., к которому относится деятельность не менее знаменитого стоического кружка Сципиона, всё было несколько иначе.
Во II в. до н.э. философия только-только проникает в Рим, который лишь недавно окончательно сломил Карфаген и начал покорение Греции. Как раз в процессе покорения последней, и особенно после окончательного установления там римской власти — в сам Рим направилась волна греческих рабов (и свободных граждан также), которые резко повышают культурный уровень самих римлян. Широко известно, что по началу этот процесс не проходил гладко, и как мы писали раньше, в Рим пытались проникнуть популяризаторы эпикуреизма, но были изгнаны. Позже (или почти тогда же) в Рим было отправлено «Философское посольство» (155г. до н.э) во главе с «академическим» скептиком Карнеадом, вместе с которым присутствовали главы стоической и перипатетической школ. Но и это посольство также было изгнано римскими консерваторами, переживавшими о том, что подобно Сократу в Афинах, философы развратят патриархальную мораль римлян, и ослабят государство изнутри.
Казалось бы, семейство Сципионов, которое играло ключевые роли в войне против Карфагена и являлось одним из символов римской доблести, вот они-то должны были всеми руками поддержать консервативные настроения, проповедуемые Катоном Старшим или большинством малообразованных римлян. Однако, даже сам Катон изучал греческий язык и читал греческую литературу, чтобы обрести конкурентное преимущество в политической борьбе своего времени. Само собой это касалось и всех остальных нобилей, и это предопределило будущее римской культуры. По иронии судьбы, приемный внук Сципиона Африканского, который и сам был известным воином и «разрушил Карфаген» — стал одним из главных деятелей того времени, запустив в Рим «троянского коня» греческой образованности.
Ранние годы Сципиона Эмилиана
Наш герой — сын Луция Эмилия Павла Македонского, который через усыновление перешёл в семью Сципионов, став приёмным внуком Публия Корнелия Сципиона Африканского, Публий Корнелий Сципион Эмилиан Африканский (185/184 – 129 годы до н. э.). Он дважды назначался консулом в 147 и 134 годы до н. э; и уже в годы своей юности принимал участие в Третьей Македонской войне. В первые же годы после окончания войны, вернувшись из Греции, Сципион Эмилиан занимался только охотой и книгами, не интересуясь общественными делами. Вопреки существовавшему тогда обыкновению, он не бывал на форуме и не пытался ради славы возбудить судебное дело против каких-либо видных нобилей (т.е. избегал политики). Именно поэтому его считали человеком, лишённым честолюбия, ленивым и вялым, поведение которого не соответствует его выдающемуся происхождению.
Решающий поворот в жизни Сципиона Эмилиана связан со знакомством с одним из заложников, предоставленных Риму Ахейским союзом, — сыном стратега Ликорта и будущим историком Полибием (200-120гг.). Этот ахеец впервые пришёл в дом Луция Эмилия Павла по какому-то делу, связанному с книгами, и с этого момента началась большая дружба, молва о которой, по словам самого Полибия, «обошла Италию и Элладу». Вскоре после этого состоялся судьбоносный для Публия Корнелия разговор, рассказ о котором сохранился в составе полибиевой «Всеобщей истории».
Суть рассказа в том, что Сципион, зная о своей плохой репутации, обиделся на Полибия. Он считал, что знаменитый историк уделяет ему мало внимания, и решил, что причиной тому были те самые слухи. Полибий опроверг это мнение, предложил Сципиону обучение риторике и помощь в закалке его характера.
После этого Сципион целенаправленно отказался от каких-либо излишеств и закалился физически (благодаря этому обстоятельству впоследствии он вышел победителем из ряда воинских единоборств). Публий продолжал увлекаться охотой, но наряду с этим стал посещать форум и стремился не возвращаться домой, не приобретя хотя бы одного нового друга. В течение пяти лет после памятного разговора с Полибием он приобрёл прекрасную репутацию и стал широко известен в Риме.
В обозначенные годы (167-152 до н. э.) Сципион Эмилиан стал одним из самых видных представителей аристократической молодёжи Рима. В эти годы вокруг Публия Корнелия начал складываться круг друзей и единомышленников, отличавшихся от других представителей римского нобилитета своими симпатиями к греческой культуре и неприятием вульгарных развлечений. Таким образом он становится лидером интеллектуального объединения, известного как «кружок Сципиона».
Стоический кружок
К просуществовавшему более 30 лет «кружку Сципиона», исследователи относят его старших современников Гая Лелия Мудрого и Мания Манилия, его ровесников Спурия Муммия, Луция Фурия Фила, Публия Рупилия, Квинта Помпея. Это всё его ближайшие друзья, но сюда включают также уже названного историка Полибия, стоического философа Панетия, Луция Кальпурния Пизона Фруги (автор сочинения «Анналы», родственник будущего эпикурейца Пизона), поэта Гая Луцилия и драматурга Публия Теренция Афра. Отталкиваясь от текста трактата Цицерона «О государстве», исследователь Я. Заборовский, считает, что в «кружок» входили зятья Гая Лелия — Квинт Муций Сцевола Авгур (тот самый, у которого учились Цицерон и Аттик, и которой открыто враждовал с эпикурейцем Титом Альбуцием) и Гай Фанний, а также Публий Рутилий Руф и поэт Марк Пакувий.
В 165-160 годах до н. э., первые годы после возвращения из Греции, Сципион поддерживал тесные дружеские отношения с Теренцием, в комедии которого, по слухам, вставляли написанные ими фрагменты что сам Публий Корнелий, что и его друг Лелий.
Существовало даже мнение, что Сципион и Лелий ставят собственные пьесы, прикрываясь чужим именем, и Теренций не опровергал такие слухи, а скорее даже поддерживал. Так, в прологе к комедии «Братья» он пишет, что такие слухи приятны для него, поскольку свидетельствуют, что его пьесы нравятся самым популярным людям Рима. Согласно Светонию, драматург действовал так, предполагая, что эти слухи приятны для его покровителей. Теренций использовал пьесы наиболее знаменитого комедиографа всей древности — Менандра (друга философов Теофраста и Эпикура, который писал вполне в их духе). Чаще всего он соединял сюжеты сразу нескольких пьес Менандра в одну историю, добавляя туда что-то «доблестно-римское».
Когда в 155 году до н. э. Рим посетили три афинских философа — академик Карнеад, перипатетик Критолай и стоик Диоген. Сципион Эмилиан вместе с Гаем Лелием и Луцием Фурием Филом стали их постоянными слушателями. В дальнейшем выдающийся стоик Панетий поселился в доме Публия Корнелия. А позже, в период после 146 года до н. э., когда Публий Корнелий вернулся из Африки, он сблизился с поэтом Гаем Луцилием, ставшим важным участником «сципионовского кружка».
Именно в «кружке Сципиона» возникла в 150-е годы до н. э. концепция «смешанного государственного строя», изложенная в VI книге «Всеобщей истории» Полибия. Цицерон называет её автором самого Публия Корнелия. Согласно этой концепции, в политическом строе Римской республики успешно сочетались элементы трёх основных по версии Платона и Аристотеля форм государственного устройства — демократии, монархии и аристократии. Первая из этих форм находила своё воплощение в народном собрании, вторая — в институте консулата, третья — в сенате. В результате греческая классификация была наполнена конкретным римским содержанием.
По мнению А. Груэна, к «кружку» принадлежала большая часть видных политических деятелей Рима 140-х годов до н. э. А. Бернстайн относит к «кружку Сципиона» Публия Муция Сцеволу (консула 133 года до н. э.), А. Эстин — Луция Постумия Альбина (консула 154 года до н. э.), Марка Эмилия Лепида Порцину, Публия Лициния Красса Муциана, Марка Фульвия Флакка (консула 125 года до н. э.).
Но не только одно лишь присутствие Панетия делает этот кружок «стоическим». Как мы видели, воспитательные наставления Полибия также отдают неким «стоическим» духом; как, впрочем, и общеримские добродетели (если очень формально говорить, то они тоже «стоические» по духу), соединяемые с греческой образованностью (а стоицизм и есть патриархальная идеология с налётом образованности). Присутствие стольких представителей аристократии в кружке — не могло не делать его этически консервативным. К тому же, здесь стоит также рассмотреть персоналию Квинта Муция Сцеволы Авгура (174-88гг.). Представители этой семьи традиционно делали карьеру не в военной сфере, а как специалисты по юриспруденции и сакральной сфере. Оба кузена Квинта Муция были верховными понтификами и авторами специальных юридических трудов. Сцевола Авгур также продолжил эту традицию.
Когда в 155 году Рим посетил основатель «Третьей Академии» Карнеад, тогда Сцевола, как и многие другие молодые римские аристократы, посещал его лекции. Но вместе с остальными участниками «кружка» предпочитал академической философии стоицизм (доказательство тому — его слова «мои стоики» у Цицерона). Заслугой Сцеволы считают «пересадку философских категорий на юридическую почву».
Ещё до 140 года до н. э. Квинт Муций женился на старшей дочери Гая Лелия Мудрого, ближайшего друга Сципиона Эмилиана. Из источников известно, что один из соратников Тиберия Гракха, Гай Блоссий из Кум (античный «революционер», считается философом-стоиком), также был связан со Сцеволами узами гостеприимства. В 128 году до н. э. Сцевола и сам был народным трибуном, а в 125 году эдилом. В последующие годы (самое позднее — в 120 году) он занимал претуру и был наместником Азии, которой десятью годами ранее управлял его кузен Красс Муциан. На пути в свою провинцию Квинт Муций посетил Афины и Родос, где встретился с известным ритором Аполлонием Алабандским.
В Рим Сцевола вернулся в 119 году и был тут же привлечён к суду по обвинению в вымогательстве. Обвинение было выдвинуто эпикурейским философом Титом Альбуцием — всадником, имевшим к нему претензии личного характера. Альбуций, получивший образование в Греции, «сам был почти совершенным греком», а поэтому при встрече с Квинтом Муцием в Афинах стал объектом его насмешек: претор обратился к нему как к греку. Основным источником здесь является поэт сципионового кружка Гай Луцилий, вложивший рассказ о случившемся в уста самого Сцеволы (при этом поэт дал юмористическое толкование событиям и постарался изобразить смешными обоих участников конфликта). Согласно Мюнцеру, важную роль в конфликте сыграла принадлежность к соперничавшим философским школам: Альбуций был «законченным эпикурейцем» в отличие от стоика Муция. Подсудимый защищал себя сам и добился оправдания, хотя обвинитель опирался на счётные книги Альбия, друга Сцеволы (этот процесс упоминает в своей «Апологии» Апулей, который всё перепутал: у него «блестяще образованный молодой человек» Г. Муций «обвинил ради славы» А. Альбуция). Эти события происходили в 119 году до н. э. или в первой половине 118 года. Благодаря успешной самозащите Квинт Муций уже в 118 году смог победить на консульских выборах.
Квинт Муций выделялся среди прочих римлян «своим знанием гражданского права и всякого рода премудростью». В суде он появлялся редко, но зато давал бесплатные советы всем, кто в них нуждался. Сцевола не давал уроков; тем не менее известно, что у него учились гражданскому праву Луций Лициний Красс, его будущий зять, а с 89 года до н. э. и юные Марк Туллий Цицерон, Тит Помпоний Аттик и Луций Манлий Торкват.
Военная карьера Сципиона и консервативная партия
Вернемся к главному герою кружка. Свою стремительную карьеру Публий Корнелий Сципион начал в 151 году до н. э. начиная с военной службы в Ближней Испании под началом Луция Лициния Лукулла. Он быстро заслужил репутацию храброго и способного офицера. Начиная с 149 года он участвовал в осаде Карфагена в ходе Третьей Пунической войны. Военные действия велись в целом неудачно, и в ряде случаев только Публий Корнелий спасал римскую армию от чувствительных поражений. Поэтому он был досрочно избран консулом на 147 год и возглавил африканскую армию.
После ожесточённых боёв Карфаген был взят и разрушен (146 год). Сципион Эмилиан был удостоен триумфа и почётного наименования Африканский (как и его названный дед). В последующие годы он стал одним из самых влиятельных политиков Римской республики: занимал пост цензора в 142 году, ряд представителей его окружения получил консулат. При этом Сципион вёл в целом безуспешную борьбу против «фракции» Цецилиев-Сервилиев. В его «кружке» был разработан план реформ в интересах плебса, но от реализации этого плана Сципион отказался из-за возможного сопротивления в обществе.
В 134 году до н. э. Публий Корнелий получил второй консулат и командование в войне с испанским городом Нуманция, под стенами которого римляне уже терпели позорные поражения. Сципион смог дисциплинировать осадную армию и взять Нуманцию после семи месяцев боёв. В начавшейся в это время (в 133 году) в Риме острой внутриполитической борьбе между сенатом и народным трибуном Тиберием Семпронием Гракхом он встал на сторону сената, хотя Гракх был его близким родственником, и одобрил убийство трибуна.
В дальнейшем Сципион возглавил консервативную «партию», противодействовавшую сторонникам реформ — Гаю Семпронию Гракху, Марку Фульвию Флакку, Гаю Папирию Карбону. Он смог добиться фактического прекращения передела земли в Италии и провалить инициативу о разрешении народным трибунам переизбираться, но при этом, что и логично, полностью потерял поддержку народа. В разгар этой борьбы, в 129 году до н. э., Публий Корнелий умер. Поскольку смерть была внезапной, его противников подозревали в убийстве (популярная версия гласит, что его отравила жена, сама происходящая из семьи Гракхов).
После смерти главного представителя кружка, можно считать, что он де-юре «распался», тем более что вскоре умрет и Полибий, а стоик Панетий уже давным-давно как уехал в Афины. Тем не менее, многие участники кружка значительно пережили Сципиона, и мы регулярно видим их дальнейшие контакты между собой. Влияние кружка также значительно пережило сам кружок, в том числе оно сильно сказывалось на творчестве Цицерона. Да и сам образ, талантливый полководец, разрушивший Карфаген, успешно воющий в разных уголках света, придушивший «восстание» Гракхов, и при этом создавший интеллектуальный клуб такого значения, что он вошел в литературу как один из образцов — всё это привлекало внимание римских авторов даже спустя столетия после исчезновения самого кружка.