Отвечаю (22 марта 2021 года) на одну интересную проблему, которую поднял Тимофей Ануфриев в своей группе в телеграме. Так как доступа к группе у меня нет из-за бана, то я приведу его пост в pdf-документе (его, наверное, стоит прочитать первым, благо что он совсем небольшой).
Как раз разбираю философию Демокрита, и там можно найти 1 в 1 такое же рассуждение, даже в несколько более развернутом виде. Проблема всех подобных цитат (Дион, Демокрит) в том, что всё равно остается вопрос – что именно дает такую свободу, о которой говорит Аристипп? Ведь этика Аристиппа далеко не стоическая.
Вообще здесь получается в некотором роде этическая подмена понятий. Рассматривая душу человека, нас в первую очередь должны интересовать его намерения, поскольку душа это нечто чисто внутреннее. Само собой, воровство содеянное плохим человеком или хорошим человеком – одинаково воровство; но вопрос в том, плох ли человек сам-по-себе. Если же хороший человек априори не может воровать, согласно самой своей “хорошести”, тогда нет и смысла смотреть на намерения, можно смело судить людей чисто по поступкам! Если мы увидим плохой поступок, то человек априорно плохой. И тогда вся линия рассуждений о нравственности теряет большую часть своего пафоса.
Если мы серьезно собираемся ставить намерение выше поступка, то мы допускаем, что и хороший человек (это важно) может воровать/убивать (это неважно). А иначе всё это просто бессмысленный вброс, ведущий только к тому, что существуют внутренне-плохие люди, которые по поступкам хорошие; и что вот мы то, на их фоне – философы, элита как она есть (цитата Аристиппа). Вся суть подобных рассуждений в том, чтобы верить в свою особенность и клеймить “лицемеров”, которым ты сам, ну конечно же, не являешься! Но если даже это всё так и есть на самом деле, то почему норматив “внутреннего законопорядка” (цитата Тимофея) должен быть именно таким, как говорят нам всякие стоики? Истории Аристиппа про съем проституток и беспорядочные половые связи как бы намекают нам, что философы могут быть разными, но быть при этом уважаемыми философами, и иметь разные варианты “внутреннего законопорядка”.
Итого, в сухом остатке мы получаем только мысль в духе: «Я ФИЛОСОФ, УВАЖАЙТЕ МЕНЯ, а вы все тупая лицемерная толпа».
Если же отсюда выжимать хоть какой-то практический смысл, то получается, что:
(1) Либо мы допускаем, что хороший человек может быть преступником (но нам важно только то, что он “хороший”), И ТОГДА АРИСТИПП МОЖЕТ БЫТЬ ПРЕСТУПНИКОМ.
(2) Либо же мы никак не можем допустить, что хороший человек может делать зло. А если так, то любой совершивший зло = плохой человек. А значит можно запросто судить людей исключительно по их делам (!), а не по внутренним намерениям. И тогда рассуждения Диона-Демокрита не достигают цели; хотя они не достигают цели в обоих случаях.
Короче я к чему это всё. Да, труъ философ не будет делать #воруйубивай просто так, из своего желания. Но это не значит, что у него есть обязательный “внутренний законопорядок”. Школ философии много, и большинство приводят к тому, что #воруйубивай не очень-то и предпочтительно; и не все эти школы аналогичны стоикам.
Допустим, что у Тимофея нет дурных намерений, он не собирается никого убивать; но так сложатся обстоятельства, что он кого-то толкнет, тот неправильно упадет и разобьет голову насмерть? Намерений нет, поступок есть. По его же собственному афигительному тезису выйдет, что он плохой человек (ведь хороший человек не нарушает законов априори; либо же выйдет, что хороший человек может (!) убивать, выдумывая для этого благие помыслы). Если вопрос касается того, что у тебя в голове, тогда как тогда вообще судить, наш Тимофей “философ” или “позер”?
Вдруг, если дать ему власть и свободу – он включит аппарат репрессий во имя высшего блага? А на словах будет идеальный гуманист и философ. Получается, судить мы всё равно сможем только по поступкам. Образ Аристиппа это просто идеал, а проверять его можно только на практике (опять-таки, по делам). Но тут мы возвращаемся к тому, ради чего вообще существовали цитаты Диона и Демокрита. С точки зрения нравственности оценка по делам – это полная ерунда, потому что существуют лицемеры, которые “по делам” нормальные ребята. Мы же как раз хотим, чтобы хорошие дела не выгораживали аморальных людей.
Итого, мы не можем знать что в голове у Тимофея, и мы не можем знать насколько его идея блага сильна. Если ему дать свободу, тогда ни он, ни мы сами – не имеем гарантий, что это именно мы “Аристиппы”, а вокруг нас “толпа”. Все эти рассуждения буквально про чистую веру в собственную нравственность. И это хорошо, она помогает снизить вероятность того, что ты будешь делать те самые #воруйубивай. Но по факту это всё рассуждения в духе «ОХ КАКОЙ ЖЕ Я АХУЕННЫЙ, а вокруг меня одни мудаки».
А отсюда проистекает ещё один тезис – чем “внутренний законопорядок” лучше тех же Христианских нормативов? Тимофей может строить свои понты на том, что если Бога нет, то христианин начнет #воруйубивай (классика жанра). Но тоже самое касается и его самого. Что если условного стоического “Логоса” нет, и весь его закон – это просто надуманная схема правил. Если Тимофей это поймет, и начнет ощущать что всё это фикция – то он, в теории, тоже начнет #воруйубивай. И что тогда делать, если получаешь такую предъяву? Ссылаться на то, что Тимофей и без правил знает, что такое “Добро”? Ну и первый встречный мужик на улице знает что такое “Добро”, даже без страха наказания в аду.
У Аристиппа, как раз не было строгого свода аскетических правил; и ничего, как-то справился. Так значит нравственность не является сводом строгих правил? А тогда Тимофею в баттле против Христианина придется панчить именно в духе Аристиппа-Эпикура, защищая своё право на нравственность, чтобы не попасть в ловушку нормативности. Иначе его просто сравнят с теми же христианами, и будут правы. Тимофей убежден, что его нормативность верна; но также и христианин убежден, что Бог есть, и что загробное наказание ждёт. Да и ведь это всё равно потустороннее наказание. Христианин как раз в этом мире может ничего не бояться и быть свободным от страхов, точно как и стоик. Да ведь и стоик тоже не очень хочет свой Логос прогневать, не очень хочет нарушать предписания Разума. А суть же как раз в том, что всё это якобы рушиться, если убрать убежденность в правоте своей схемы поведения.
Поэтому истинная нравственность, это не-нормативная нравственность. Это сравнительно более “благое” поведение, совершаемое на автопилоте из-за некоторых самых базовых установок; это не какой-то машинный “подсчет благ”, на основании представлений о “добре”. Для стоика или христианина – потеря всякой нормативности ведет к коллапсу этических взглядов; наоборот же истинная этика черпается только из себя.
Именно такую “этику из себя”, этику с минимальным количеством принципов (напр.: следуй удовольствиям и принимай других людей за аналоги самого себя), с отсутствием объективности “добра и зла” и поставленную на автопилот – предполагал Аристипп. И это совершенно далеко от любой этики под видом “законопорядка”, не важно внутреннего или внешнего.