Как историк попадает на исторический факультет? Очень часто это происходит под впечатлением от прочитанной литературы (напр. Айвенго), просмотренного кино (напр. Индиана Джонс или Царство Небесное) или сутками проведенными за видеоиграми (напр. серия Total War или игры студии Paradox). Часто выбор этой профессии и вовсе связан с простотой поступления на исторический факультет. В школе этот предмет дается куда проще, чем химия, биология или математика. И если ты человек ленивый, то вариантов остается не так уж много, тем более что за место историка не такая уж большая конкуренция. Молодые люди не бегут в очередь на истфак, ведь после его окончания ты получаешь специальность, бесполезнее которой может быть только степень по философии.
И вот, все таки оказавшись в рядах историков, у каждого может возникнуть закономерная мысль – а чем я собственно занимаюсь? В чем смысл исторической науки? В чем заключается специфика ремесла историка? Какая от этого всего польза? В самой среде историков гремят споры, что важнее: критика источников (позитивизм), “диалог культур во времени” (школа Анналов), открытие законов развития общества (условно говоря марксизм), или может быть что-то еще. И кажется, что решение этих вопросов даст понимание того, что такое история и зачем она нужна.
На мой взгляд, ничто из этого не дает удовлетворительного ответа. То, о чем я скажу – может звучать вызывающе, глупо и наивно, но спустя более десяти лет, отданных этому ремеслу, я рассматриваю историю сугубо с мировоззренческой точки зрения. Польза от истории в том, как это влияет на наше познание самих себя. И чем качественнее мы изучим прошлое, чем больше ошибок отсечем – тем качественнее будет результат. Ведь какая еще может быть польза от истории? То, что случилось давно – уже случилось. Ничего не переиграть, ничего уже не вернуть, прошлого не существует, а будущего предсказать не смог еще ни один историк (разве что в очень ограниченном смысле). Подумайте сами, если бы мы вдруг завтра же потеряли всю память про античность – то наша жизнь здесь и сейчас не изменилась бы (за исключением, опять же, осознания самих себя в контексте влияния уже известной нам античности). Иными словами – история это философская дисциплина, или “мета-дисциплина”. Например, изучение “истории химии” может сильно помочь химику понять что-то о самом себе или о своих методах, путем сравнения с подходами предшественников. Без знания такой истории мы рискуем “изобретать велосипеды” и тратить лишнее время. Но что потеряет современный химик, если вдруг исчезнет память про Лавуазье? Разве он потеряет способность делать расчеты и проводить эксперименты с уже наличным знанием о свойствах элементов? Конечно же нет.
Говоря о ремесле историка, выбор методологии, способ критики источников и т.д. – это уже конкретные подходы и инструменты того, как ты добиваешься точности в своем самопознании (вернее в познании человеческого общества). Конечно, надо критиковать источники, чтобы избежать ошибок. Как и расширять контекст, вовлекать больше переменных, искать закономерности, или можно даже замахнуться на прогнозирование будущего – все это хорошо. Но цель истории никогда в этом не состояла.
Историк сохраняет историю, как рапсоды в древней Греции или барды в Европе. Это самая базовая функция историка. Но сохраняем мы ее для чего-то, для кого-то. И сохраняя – мы даем истории свою трактовку. Ремесло историка заключается в том, чтобы сделать эту трактовку адекватной, и дать возможность другим людям что-то понять для себя самих и про себя самих. Например я сторонник реалистического подхода, т.е. надеюсь нащупать путь к изображению истории максимально приближенной к тому, какой она была на самом деле. Есть также и всякие классицисты, которые используют историю буквально для нравоучений. Чтобы примерами из прошлого вдохновлять современников на добродетельность. Есть и всякие романтики, которые хотят использовать историю для манифестации уже определенного будущего, ну как марксисты, например.
Иными словами, цель исторического знания – продуцировать идеологию (или служить ей) в самом широком смысле. В зависимости от того, какая идеология поставлена в основу, зависит то, как ты изучаешь историю, или как ты используешь добытые результаты. Вариантов такого использования много. Но я вижу основной целью – лучшее осознание нашего места в мире. История задает нам “перспективу”, корректирует угол обзора, задает нужную оптику. Все остальные варианты, как по мне, ложные. В них ты подчиняешь исторический нарратив своей цели (нравоучительной, политической и т.д.). Я же стараюсь наоборот, подчинять самого себя – правильно понятой истории. Дело не столько в личной атараксии, сколько в нежелании встраивать себя в заведомо ложные идеологические дискурсы. А они заведомо ложные, потому что тоже апеллируют к истории, зависят от нее, но очевидно ошибочно её трактуют (понимание этого приходит как раз в процессе эмпирического изучения истории самой по себе). Я пытаюсь найти нормальную трактовку, по крайней мере непротиворечивую на момент нашего времени и нашего объема знаний, и уже с ней соотнести идеологические позиции.
Да и вообще, это же смешно, если кто-то заявит “я историк, мое призвание разбирать источники”. Отлично, но зачем ты это делаешь? Или “мое призвание сравнивать культуры”. Хорошо, а какова цель? Или “я хочу уловить закономерности, чтобы прогнозировать будущее” – окей, но что это даст? Видимо тогда у тебя есть политическая цель, а значит ты используешь историю как инструмент в своей партийной борьбе. Все эти элементы в качестве самоцели – абсурдны. Единственное что я могу признать в самообмане историков, так это желание просто раскрывать истину ради нее самой, ради процесса. Ну или желание вписать себя в список крупных исследователей какой-то темы или направления. Вполне можно сделать из своей профессии фетиш и улучшать божество “Историю” ради нее самой. Но как по мне даже такие гики, закрытые в себе, в конечном итоге все равно повествуют для публики, и даже нехотя они становятся теми самыми “бардами”. Я отличаюсь от них тем, что не считаю историю чем-то самоценным. Да, приятно открывать прошлое с новых сторон, но эти открытия я использую для познания себя, как очередного единичного существа в цепочке смены поколений.
И поскольку история является “мета-дисциплиной”, она включает в себя все дисциплины. Можно заниматься историей физики, историей философии, историей самой истории, историей экономических учений или самой экономики как формы взаимодействия людей в обществе. Можно изучать политическую историю, культурную и любую другую. Историк поэтому имеет безусловное преимущество широты кругозора, и поэтому самое обоснованное право на то, чтобы конструировать идеологию. Помимо этой функции, и того, что история позволяет нам не тратить время на “велосипед” и новую “Америку” – она помогает нам, например в оценке литературы прошлого. Зная контекст – мы можем понять больше в прочитанном. Но если в основу нашего понимания заложена ошибочная методология, то вся цепочка последующих выводов окажется также ошибочной. От историка зависит то, как люди будут оценивать творчество Диккенса или картины Буше. И от историка зависит то, что мы будем думать о себе, и чего мы будем ожидать от потомков, которые уже в свою очередь станут оценивать нас самих. Мы не только конструируем историю прошлых веков – этим мы также конструируем и теперешнее.
Итак, повторим – история это дисциплина, которая продуцирует идеологию (она же – философия). Применять идеологию можно разным образом, и конструировать ее можно по разному. Но главная цель всякой философии в том, чтобы “понять самого себя”. Историк не только сам занимается этим, но и помогает другим. Вот зачем нужна история.