Книга Людвига Бюхнера «Природа и наука» (1862), является одной из самых ранних книг, написанная вскоре после выхода «Силы и материи» и «Физиологических картин». Правда в доступе на русском языке не совсем перевод оригинального сборника Бюхнера, а только избранные главы по усмотрению переводчика, но хоть так, что есть то есть. Большая часть материалов этого сборника — рецензии на другие работы, выходящие в научном сообществе, чаще всего критические, если автор протаскивал в науку религиозные взгляды. По содержанию примыкает к «Силе и материи» и дополняет её. Здесь переведено всего 9 статей, и первая из них называется «Свет и жизнь». И как не трудно понять, речь идет о значении солнечного света для функционирования жизни на планете. По сути, эта статья стала рецензией на сочинения одного из любимых авторов Бюхнера, Якоба Молешотта:

По весьма удачному выбору, Якоб Молешотт изгнанный из Гейдельберга и призванный к новой научной деятельности людьми благоразумными и мыслящими в вольной Швейцарии, избрал тему света и жизни предметом своей вступительной академической речи (Цюрих 1856), которую и передал печати, посвятив ее своему отцу. Едва прошло полмесяца со времени появления этой речи, как перед нами лежало уже второе ее издание. В этой речи Молешотт описывает влияние света на органическую жизнь в свойственных ему изобразительных приемах..

От общих описаний работы растений и животных он переходит к тому, как погода может влиять на настроение и самочувствие человека, в том числе через освещение, и плавно подводит нас к теме свободы воли. Само собой ее нет, и это просто очень сложный результат миллиона микро-причин. Он переходит к связи материи и силы, духа и природы, души как работы мозга и т.д. и т.п., но в этот раз очень сжато, всё это уместилось буквально в паре страниц. По контексту понятно, что все эти темы буквально в таком же виде, как и у самого Бюхнера, развиваются и в книгах Молешотта. Можно вполне подозревать, что «Сила и материя» это просто прикомпонованная и стилистически улучшенная версия работ Молешотта. 

Вот в кратких чертах содержание речи Молешотта, которую постарается прочесть всякий, недовольствующийся одним указанием на содержание. Со своей стороны, мы можем присовокупить к полемической части сочинения, что невежество, грубость и недобросовестность, с которой противники эмпирического направления в философии естествознания относятся к его последователям, поистине превосходит всякое вероятие, и чем более кто невежественен и не способен относиться критически к этим вопросам, тем более он считает себя в праве подымать голос. Но эти люди, а с ними пока и большинство образованных, к сожалению, не имеют и понятия о том пути, по которому пойдет естественнонаучное исследование в своих выводах и которому должны будут в недалеком будущем последовать все отрасли знания; они думают, что им следует, благодаря некоторым априористическим понятиям, всосанным вместе с молоком матери, игнорировать самую очевидную действительность.

Вторая статья в этом сборнике, как и первая, но даже ещё более прямо отсылает к Молешотту и называется также как и книга последнего — «Круговорот жизни». По сути, здесь Бюхнер пишет рецензию на книгу, попутно нахваливая Молешотта, как первого, кто сделал действительно качественное объяснение философских вопросов при помощи достижений науки. Оно написано против ученого Либиха, и как бы специально-критично, но выходит далеко за пределы этой цели. Иронично, что на той же Википедии сказано, что: «Хотя Либих дистанцировался от прямых политических последствий материализма, он молчаливо поддерживал работу Карла Фохта, Якоба Молешотта и Людвига Бюхнера». Но видимо самого Либиха они не сильно ценили. Бюхнер пишет, что растущая популярность этой книги Молешотта обеспечило скорее счастливое стечение обстоятельств:

Недавно выступившая наружу несостоятельность теоретической, или т.н. схоластической философии, стремление к чему-нибудь новому и всеобщий интерес к изучению природы, получивший новую силу после «Космоса» Гумбольдта, все это обеспечило разбираемому сочинению успех.

Ну а на Либиха они напали, потому что тот пытался примирять науку и религию. Образованные слои общества были сильно удивлены этому, и ухватились за первого же автора, который выступил против. По сути они спорили о теологии, но в том числе и о химии, где Молешотт пытался сказать, что все жизненные процессы организма человека — сводимы к механике. А книга называется «Круговорот жизни», потому что все находится в круговороте, и Молешотт постоянно повторяет, что такие понятия как смерть, исчезновение и т.д., в природе не имеют места. Есть только постоянное превращение веществ. Так он переходит к тому, что эти превращения позволяют из мертвых частичек материи создать полноценный живой организм, способный мыслить.

Такое воззрение на круговорот материи Молешотт считает основанием нового мировоззрения, которое развивается в «глубоком пророческом учении энциклопедистов» и теперь принимается, как научное основание.

Молешотт оспаривает пользу вегетарианской диеты, рассуждает о единстве силы и материи, объясняет мышление своей знаменитой цитатой о роли фосфора для работы мозга, принципиально защищает сенсуализм, и отрицает свободу воли настолько сильно, что даже Бюхнер не удержался и решил всё таки возразить, что человек не совсем машина. Ну а заканчивает свою книгу Молешотт тематикой в духе «Дарвинизма и социализма» самого Бюхнера (но намного раньше). Т.е. доказывает, что

… наука со временем будет в состоянии провести такое распределение вещества, при котором бедность, в смысле неудовлетворения необходимых потребностей, сделается невозможной, и что разрешение великой общественной задачи находится в руках естествознания.

Ну и под конец Бюхнер дает критику, которая почти вся касается способа изложения, потому что Молешотт пишет недостаточно понятно для широких масс, и очень резко перескакивает с темы на тему. В целом же Молешотт по этому пересказу — копия Бюхнера, но более «вульгарная» (т.е. более базированная?).

Третья статья называется «Вечность нашей планеты», и это рецензия на книгу некоего Фольгера, где тот доказывает, что поскольку в мире нет рождения и смерти, а есть только процесс превращений, то Земля не создавалась и не уничтожалась, и даже если её не станет, то она вполне ещё может появиться снова спустя эпохи. Хотя это поэтико-философский бред, Бюхнеру он скорее нравится, чем нет, даже несмотря на то, что Фольгер здесь допускает, что под корой Земли находится не магма и металлы, а пустота и воздух, и что растения и животные по этой теории существовали всегда, на всех этапах существования планеты. Конечно, Бюхнер понимает что это бред, но вполне использует все приведенные метафоры для чисто спинозистской картины мира, где части вечно меняются, а «целое» в виде мировой материи, остается неизменным. Ссылается он тут и на теорию Канта-Лапласа, упоминая попутно Эпикура:

Упомянутая теория, изобретателем которой принято считать француза Лапласа, уже далеко раньше проведена немецким философом Кантом в его «Всеобщей естественной истории неба» (1755) и собственно говоря, обязана своим происхождением греческим философам Левкиппу, Демокриту и Эпикуру..

Бюхнер отмечает, что по сути Фольгер пытается воскресить «нептуническую» теорию в геологии и снова объявляет войну уже победившей «плутонической» теории (крупнейший спор конца XVIII — нач. XIX вв. в геологии). И хотя он явно считает Фольгера дураком, но критикует его формально вежливо, с доброжелательностью. Эксперименты, мол, рассудят все стороны конфликта позже. Четвертая статья «Агассис и материализм» это рецензия на работу швейцарско-американского анти-дарвиниста Луи Агассиса. По стилю подачи и смыслу напоминает предыдущую статью, где снова с полу-ироничным соглашательством критикуется позиция анти-дарвинизма. Агассис идейный анти-материалист, сторонник теории божественного творения сообразно плану и т.д. Поэтому и становится жертвой для критики Бюхнера.

Пятая статья называется «Духовная жизнь новорожденного», и представляет из себя рецензию на книгу Адольфа Кусмауля про психологию новорожденных. Здесь Бюхнер уже не так критичен. Автор сторонник индукции в духе Аристотеля и Локка. И он считает, что ребенок может мыслить не только сразу после рождения, но ещё и в утробе матери. Казалось бы, это скорее хорошее начинание, учитывая что обратные предположения приводили к тому, что на младенцах проводили операции без анестезии (у них же нет ни сознания, ни ощущений!). Но Бюхнер тут неумолим и видит в этом реинкарнацию идеализма и теории врожденных идей. Он правда отмечает, что Кусмауль не идет слишком далеко в своих выводах, и, строго говоря, он не утверждает о сознательности ребенка, а делает только ряд осторожных наблюдений, которые в принципе могли бы об этом говорить. Для сравнения (и в пользу Кусмауля) Бюхнер цитирует Гегеля, Канта и гегельянца Мишле, которые в крике новорожденного видели какой-то сознательный волевой акт, символизирующий осознанное отношение младенца к миру, свободе, рабству, природе и т.д.

Вот каковы мнения спекулятивных философов и философов эмпириков! Но кто не поймет из такого сопоставления, какой переворот во всем философском мышлении произведен в течении нескольких лет под влиянием опытных знаний и изменившимся методом исследования!

Шестая статья называется «Кое что об истории происхождения и о назначении человека», это рецензия на книгу проф. Баумгертнера, который, приняв принципы эволюции, решил что всегда на более примитивной основе возникают более сложные организмы, а значит на основе человека позже возникнет какой-то сверхчеловек. Но главная проблема не в этом даже, а в том, что он допускает возникновение одних живых форм только из других живых, но никак не создание органики из неорганики, и даже не представляет возможным создание животного из растений. Там ещё много другой ерунды вроде того, что есть разные циклы оплодотворения земли, звезды во вселенной сравнивает с клетками в организме и т.д. Приплетает Бога, отделенного от природы и т.д. В общем, очередная версия очень специфической около-научной шизофазии. Бюхнер опять высмеивает это, но в принципе считает его книгу сносной и достойной прочтения. В итоге автор пытается сконструировать цель, предназначение человека, имея ввиду скорее весь род человеческий. И это не только назначение превратиться в более совершенные существа в будущем, но и просто банальная констатация совершенствования человечества путем накопления и передачи знаний. Ничего особенного.

Апология Шопенгауэра

В седьмой статье — «Физиологическая наследственность» мы не увидим ничего интересного. Здесь никто не критикуется, это не рецензия, и Бюхнер просто рассказывает вкратце что такое дарвинизм и как он работает. По содержанию связано скорее с другой книгой Бюхнера про наследственность: «Сила наследственности…». Зато восьмая статья называется «Шопенгауэр и его учение», и по ней уже понятно, почему Бюхнер достаточно часто цитирует Шопенгауэра даже в своей «Силе и материи» — он считает этого философа сильно недооцененным при жизни. Он считает, что основные идеи Шопенгауэра это чепуха, но: 

Сила Шопенгауэра заключается совершенно не в том, где он сам ее полагает, так что побочные принадлежности его системы гораздо важнее ее самой. Не в самой основной мысли, но в ее проведении Шопенгауэр обнаруживает некий философский гений…

Главным образом Бюхнеру импонирует анти-гегельянство, критика пустой фразеологии и нарочно усложненной терминологии, а также сама подача Шопенгауэром своей философии, её дерзость, критичность, желание порвать с прошлым и т.д. Он находит что Шопенгауэр высказал очень много здравых вещей с чисто естественнонаучной точки зрения, но и в философии он был врагом Фихте, и таким же врагом материализма, как двух крайностей, и себя пытался поставить посередине. Бюхнер полностью поддерживает это стремление, подчёркивает дополнительно, что это таки враг Фихте, и не совсем законченный идеалист, но к сожалению, всё таки середину он не удержал, и в идеализм ушел сильнее. А в остальном Бюхнер расписывает концепцию «Мира, как воли и представления», и дает ей свою критику, в основном направленную против скептицизма и на доказательство существования мира до появления сознательных существ, способных его воспринимать.

Выходит, таким образом, что Шопенгауэр есть эмпирический философ только в некоторых частностях; тем не менее то, что он говорит о применении опыта к философии, справедливо, а в устах идеалиста получает двойную цену.
<…>
Бывают даже случаи, что его взгляды совпадают весьма разительно с воззрениями новейшей материалистической школы; тем не менее, он не упускает случая вступить в борьбу с материалистическим учением..

В общем, Бюхнер видит в Шопенгауэре тактического союзника материалистов в лагере врагов, но с очень большой массой оговорок и критических замечаний. Сама же статья, как обзор философии Шопенгауэра — даже очень неплохая, её бы стоило опубликовать как-то целиком. По теме Шопенгауэра найти что-то лучше не так уж просто.

Борьба за последовательный расизм

Ну и последняя, девятая статья в сборнике называется «Естественная история человека», где рассматривается работа антрополога Теодора Вайца, эмпирического психолога, который выступал против Фихте, Шеллинга и Гегеля. Бюхнеру его работа нравится, особенно тем, что она стоит на основах эмпирической философии, и пытается на этом фундаменте создать новую антропологию. Он хочет даже построить новую психологию, в основе которой лежала бы физиология. Задумка с точки зрения материализма действительно звучит очень привлекательно, хотя уже здесь стоит подозревать массу расистских и шовинистических выводов в духе нацистов со штангенциркулями. Правда этим занимается скорее сам Бюхнер, а Вайц как раз старался доказать, что человек вне зависимости от всех локальных различий — принципиально одинаков. Бюхнер критикует его за недостаточный расизм!

Но и у самого Вайца там расизма не просто достаточно, а даже с избытком. Если только это не подается через призму и дешифровку самого Бюхнера. У него там и негр живущий в Европе «становится не только красивее и лучше сложенным, но даже разумнее». И форма черепа зависит от умственных способностей. Короче, полный набор. Из всего обилия расизма приведу один из самых жирных, где автор (Вайц) доказывает что первый муж женщины влияет на детей от всех последующих мужчин! Бюхнер вроде бы не против этой шизофрении, и пересказывает фрагмент из книги:

Лошадь, раз оплодотворенная самцом ослом, позднее, при оплодотворении жеребцом, рождает детей с ослиными признаками; то же самое наблюдали над свиньями, собаками и т.д. Негритянка, раз имевшая ребенка от белого, сообщает впоследствии и детям негра признаки типа белых, и наоборот.

У него там и болезни первого мужа передаются детям от второго. И мужское влияния при смешивании рас сильнее женского. И «низшие» расы облагораживаются от смешивания с «высшими», и т.д. и т.п. Там и преимущества семитов и индоевропейцев над всеми остальными расами, там есть буквально всё. И как заявлено в начале обзора — на основании таких расистских (недостаточно! по Бюхнеру) представлений, будет строится и связь физиологии с психологией. Но опять таки:

Автор вполне отрицает то мнение американской школы, которая вместе с Агассисом и Мортоном учит, что высшие расы, как бы вследствие установленного богом порядка, должны на земле вытеснять расы низшие; конечно, это делает большую честь его сердцу, однако же в действительности, конечно, будет так, как говорит американская школа, независимо от того, существует или нет какое либо предопределение.

В заключающем книгу обзоре Вайц повторяет, что вся разница даже между наиболее удаленными человеческими племенами заключается только в степени культурности, и задается вопросом, представляет ли всеобщая одинаковая на всей земле цивилизация цель человечества!