Мало кто знает, что знаменитый гуманист и христианин Эразм Роттердамский (1469-1536 гг.) был горячим поклонником и подражателем эпикурейского писателя-сатирика Лукиана из Самосаты, дружил с относительно левым писателем-утопистом Томасом Мором, и в 1533 году написал диалог “Эпикуреец”, в котором попытался защитить Эпикура с точки зрения христианства.
(с) Значит, если эпикурейцы — это те, кто живет приятно, никто не может называться эпикурейцем с большим правом, чем святые и благочестивые.
Этот диалог мы и публикуем здесь по изданию сборника сочинений “Разговоры запросто” (публ. 1969 г.). Несомненно, и другие работы Эразма, такие как “Похвала глупости”, имеют эпикурейские следы, но мы решили обратить внимание на более редкое и малоизвестное сочинение с прямым указанием влияния.
Ещё один автор, пытавшийся синтезировать эпикуреизм и христианское вероучение – не менее известный итальянский гуманист Лоренцо Валла (1407-1457), который наверное даже с ещё большим основанием может считаться автором эпикурейского направления. Одно из его главных сочинений мы прикрепляем по этой ссылке, с цитатой из начала первой книги в качестве введения:
“Тогда как стоики решительнее всех защищают высокую нравственность, добродетель (honestas), нам кажется достаточным выступить против этих врагов, воспользовавшись защитой эпикурейцев. Почему я намерен это сделать, отвечу позже. И хотя к опровержению и сокрушению школы стоиков относятся все книги, однако первая показывает, что наслаждение (voluptas) являются единственным благом, вторая — что высокая нравственность философов не является даже благом, третья определяет истинное и ложное благо. В ней будет уместно как можно ярче сложить, так сказать, похвальное слово о рае, чтобы призвать души слушателей, в меру моих возможностей, к надежде на истинное благо”.
Между тем, мы уже однажды отсылались на похвальные слова в пользу Эпикура от Дж. Боккаччо (1313-1375), который жил гораздо раньше Валлы и Эразма. Естественно, он не был единичным случаем. Так или иначе влияние эпикуреизма распространялось тогда на многих писателей, от Петрарки до Бруни, хотя может и не очень ярко. Но ещё до переоткрытия поэмы Лукреция (которая уже была известна Валле, несколько раньше), и с ещё большим рвением, в защиту эпикуреизма выступил малоизвестный писатель Козимо Раймонди (??-1435). Его апология довольно примитивна и наивна, а сам автор расписывается в интересе к астрологии, но тем не менее, эту попытку стоит осветить. Статью о нем и перевод самого яркого из его “эпикурейских писем” – приводим здесь. Это вырезка из первого тома антологии В. П. Шестакова “Эстетика Ренессанса” (1981).
Основное философское сочинение нашего эпикурейца Л. Валлы — «Пересмотр диалектики и философии» в трёх книгах (ок.1440; но первое издание только в 1540 г.) к сожалению отсутствует на русском языке. Оно было направлено против Аристотеля и всех его последователей, логику которых Валла критиковал как умозрительную и бесполезную науку. Десять традиционных категорий (предикатов) Аристотеля Валла предложил свести только к трём — сущности (substantia), качеству (qualitas) и действию (actio), остальные семь считая «лишними». Он отвергал схоластические термины ens, entitas, hecceitas и quidditas, критикуя их как непригодные (избыточные и громоздкие) с позиций классической латинской грамматики, предлагая везде, где возможно, использовать res. Тот же общий метод — «приземлить» философский аппарат, согласовать его максимально с миром обыденных, эмпирически воспринимаемых вещей — отражается и в его стремлении упразднить онтологическую трактовку абстрактных понятий (белизна, честь, отцовство), которые, как он полагал, указывают на ту же категорию (или их совокупность), что и конкретные понятия, от которых образованы (белый, честный, отцовский). С тех же позиций «здравого смысла» Валла критиковал аристотелевские натурфилософию и учение о душе. Сам этот «упрощенческий» и обывательский подход к философскому языку в устах изящного ритора и известного грамматика, ярчайшим образом отдает принципами «Каноники» Эпикура, о чем мы говорили отдельно в нашей статье «Против Логики».
Именно с критики или пересмотра аристотелизма начинается философия Нового времени в классическом виде (Декарт, Бэкон), и с этой же темы начинает свою карьеру «официальный» амбассадор европейского эпикуреизма Пьер Гассенди. Но помимо этой борьбы со схоластикой, открытого осуждения монашеского образа жизни и самой церкви (!), помимо критики стоицизма и защиты эпикурейского учения, Лоренцо Валла известен также и в качестве одного из отцов исторической науки.
В 1440 году Валла, пользуясь покровительством короля Альфонса — врага папы — написал знаменитое «Рассуждение о подложности Константинова дара». Это эпохальное сочинение, в котором Валла с помощью научных аргументов филологического, нумизматического, исторического и т. д. характера разоблачил средневековую подделку, заложило основы исторической и филологической критики, то есть в конечном счёте современной гуманитарной науки и её методов. Кроме того, Валла обосновал, что приписываемая Цицерону так называемая «Риторика к Гереннию» на самом деле ему не принадлежит; опроверг он и принадлежность так называемых «Ареопагитик» Дионисию Ареопагиту из «Деяний апостолов». Выступая как крупнейший латинист своего времени, Валла сказал свое веское слово также и в области филологии, а его трактат «О красотах латинского языка» стал одним из самых читаемых произведений в эпоху Возрождения. Валла первым в то время применил методы филологической критики Библии, что открывало пути для исторического подхода к ней.
В 1505 г. Эразм Роттердамский напечатал его трактат о сопоставлении кодексов Нового завета, отозвавшись в предисловии с большой похвалой о Валле и отметив «давнюю ненависть» к его имени. Трактат о «Константиновом даре», впервые напечатанный в 1506 г., дважды, в 1518 и 1519 гг., издавался Ульрихом фон Гуттеном, а в целом на протяжении XVI в. трактат издавался 8 раз (отдельно или в сборниках) и только до 1546 г. 5 раз переводился на национальные языки. С 1483 г. до 1543 г. 6 раз издавался диалог Валлы «О наслаждении» («Об истинном и ложном благе»), оказавший влияние, как показано в недавних исследованиях, на «Утопию» Томаса Мора, в частности на представление о счастье, развиваемое в этой работе.
Известно, что первое сочинение Валлы, которое не сохранилось до нашего времени, носило название «О сравнении Цицерона с Квинтилианом». Здесь Валла занял сторону последнего, и это немаловажный факт. Почему? Во-первых потому, что Цицерон это консервативный в целом автор, да ещё и комплиментарный к платоникам и стоикам, с которыми Валла полемизирует, будучи эпикурейцем. Во-вторых, Цицерон являлся непререкаемым авторитетом, выступать против которого было очень смелым шагом, не менее смелым, чем нападать на Аристотеля. В третьих, Валла был ярким индивидуалистом, сторонником свободной личности, и в своем трактате об ораторском искусстве, Квинтилиан выглядит едва-ли не ярчайшим индивидуалистом древности. Ну и главное, в четвертых, Квинтилиан считался одним из отцов эпикурейских принципов воспитания, концепции Tabula Rasa, и даже Локк с Гельвецием считали его одним из первых авторов, концептуально осветивших этот вопрос через призму воспитания. О концепции большей важности воспитания перед наследственностью говорится в самом начале трактата Квинтилиана:
Как только родится сын, отец должен с того же самого времени возложить на него самые лучшие надежды. Это сделает его более заботливым с самого начала. Ведь мы несправедливо жалуемся, будто бы природа весьма немногим людям дала способность к наукам и будто бы большинство, по своему тупоумию, напрасно тратит труд и время. Напротив, мы найдем немалое число людей восприимчивых и способных к учению. Это заключается в природе человека: как от природы дано птицам летать, коням бегать, диким зверям быть свирепыми, так нам достались в особенный удел разум и понятливость; это заставляет думать, что наша душа небесного происхождения. Тупые и не поддающиеся учению умы появляются столько же против законов природы, как и всякие другие уроды и чудовища в физической природе, но таких бывает очень мало. Доказательством этого служит то, что дети подают иногда блестящие надежды, которые потом, с годами, исчезают; следовательно, не природа виновата, а недостаток воспитания служит тому причиной. Я согласен, что один имеет более ума, чем другой; это доказывает только, что один может сделать больше другого, однако не найдешь никого, кто бы не достиг чего-нибудь прилежанием.
Вообще есть основания полагать, что эпикурейские идеи продолжали существовать и среди прямых учеников Лоренцо Валлы. Среди них фигурируют Помпоний Лет (1428-1498), Платина (1421-1481), Николо Перотти (1429-1480) и Филиппо Буонаккорзи (1431-1496). И хотя строгой преемственности эпикуреизма здесь пока почти не обнаружено, она более чем вероятна, и поэтому стоит всё же поставить этих авторов “под карандаш”.
В 1465 году Помпоний основал в Риме кружок гуманистов «Римскую академию», где изучалась античная философия, подвергались критике средневековая схоластика и католическая церковь. Павел II, считая членов этой Академии заговорщиками и безнравственными безбожниками, арестовал их и закрыл их Академию; Помпоний бежал в Венецию, но был выдан папе, посажен в тюрьму и подвергся пыткам. При Сиксте IV академики вновь получили свободу, и Помпоний продолжал свою прежнюю деятельность. Уже в 1472-1473 годах Помпоний совершил путешествие по землям Южной Руси, впечатление о котором изложил в комментариях к «Георгикам» Вергилия. В историческом произведении «Цезари» изложил историю Римской империи и Византии с III по VII века. Таким образом писатель связанный с эпикурейским свободомыслием отметился даже на территории совр. Украины. Особых деталей его учения мы не знаем, его сочинения не так уж легко доступны.
Но на счет его товарища Платины мы знаем несколько больше. Он известен историкам кулинарии как автор первого когда-либо напечатанного труда о кулинарии: «De honora voluptate et valetudine» (1470 г.). Сама тематика уже сближает автора с вульгарным эпикуреизмом, не говоря уже об их общей антиклерикальной деятельности и известной преемственности от Валлы. Отчасти Платина и сам ссылается на Эпикура и говорит о необходимости умеренной трактовки удовольствий, как естественного нам божественного дара, который внес в нашу телесную организацию сам Господь (а он ничего не делает зря). Но в дополнение к эпикурейской ориентации, Платина подчеркнул преданность также и Пифагору. К 1475 году Платина был назначен главным администратором Ватиканской библиотеки (что отражено на картине выше).
Николо Перотти, третий из известных учеников Валлы, также был в некотором роде спорщиком и участвовал в споре своего учителя против Поджо Браччолини, а в 1453 году даже подослал убийцу, чтобы убить Поджо (неудачно). Также он открыто критиковал Домицио Кальдерини за его работу над “Эпиграммами” Марциала. Написанный им учебник по латинской грамматике, описанный Эразмом как «точный, но не педантичный», стал бестселлером своего времени, выдержав 117 изданий и продав 59 000 экземпляров в Италии, Испании, Германии, Франции и Нидерландах к концу века. Вместе с Помпонио Лето он создал версию перевода “Эпиграмм” Марциала в 1470-х гг. Еще одним его бестселлером стала впоследствии книга о Марциале. Как мы уже знаем, сам Марциал был писателем, наиболее близким к эпикурейской философии в своем поколении авторов.
Филиппо Буонаккорзи после покушения на папу с 1468 году умудрился бежать в Польшу (видимо к нему позже и ездил Помпоний). Из историй того же Помпония и содержания некоторых стихов Филиппо, он был гомосексуалистом. Несмотня на этом, в Польше он нашел работу у Львовского епископа Григория Санокского, местного гуманистического просветителя. Позже Буонаккорзи стал наставником сыновей польского короля Казимира IV Ягеллона и принимал участие в дипломатических миссиях. В 1474 году он был назначен королевским секретарем, в 1476 году служил послом в Константинополе, а в 1486 году стал представителем короля в Венеции. С восшествием на польский престол бывшего ученика Буонаккорзи под именем Иоанна I Польского его влияние достигло пика. Буонаккорзи отмечал в жизнеописании своего друга и единомышленника Григория Санокского: «Против Эпикура нельзя ни найти, ни сформулировать ничего убедительного».
Как говорит М. М. Шахнович обо всех 4-х упомянутых авторах, “по свидетельствам современников они были последователями Аристиппа и Эпикура, считали, что «всё ничего не стоит, кроме стремления к радостям и наслаждению», «отрицали всё божественное, то есть утверждали, что бога нет, и отрицали существование души», а также приняли имена эпикурейцев”.
Помимо ссылок на Боккаччо и Козимо Раймонди, эпикурейская традиция имеет и другие уходящие в средневековье корни. Она встречается в сочинениях теологов, интересующихся физикой, поскольку текста Лукреция в неполном виде ходили по рукам в нескольких рукописях ещё в IX-XII столетиях, и оставляли за собой следы в разных натурфилософских работах. Только как правило, в этих работах обращалось внимание на поэтическую и чисто-физическую добротность Лукреция и осуждалась его моральная философия. Обо всех этих случаях мы ещё поговорим отдельно. Фрагменты Эпикура вполне ходили в критической (!) литературе радикальных святош, которые невольно тем самым давали возможность читателям ознакомиться с учением еретика. Но также ещё с VI века по Византии и Европе бродило сочинение Диогена Лаэртского, и вполне возможно, что даже с эпикурейской 10-й книгой, хотя её вполне могли и цензурировать.
Эпикуреизм комплиментарно упоминается в поэзии Вагантов и в стихах английского поэта-гуманиста Джеффри Чосера (1343-1400 гг.). Мы ещё осветим все эти вопросы отдельно, возможно расширяя то, что уже есть в сочинении М.М. Шахнович (пока что мы следуем в основном ему), а здесь приведем стихотворение Чосера:
Не знал он отроду, что значит сплин.
Не мог бы он на жизнь коситься хмуро –
Был в том достойным сыном Эпикура,
Сказавшего, что счастлив только тот,
Кто, наслаждаясь, весело живет.
Небольшая публикация (читать здесь) по материалам книги М.М. Шахнович “Сад Эпикура”, с попыткой кратко осветить историю западноевропейского эпикуреизма в “темные века” (между 300-м и 1300-м годами). Прямо примыкает к материалам про Козимо Раймонди. Немного позже мы попытаемся осветить историю эпикуреизма в арабской и иудейской традициях.