В отличии от таких книг Людвига Бюхнера, как «Сила и материя» (1855) «Природа и наука» (1862), «Психическая жизнь животных» (1880), «Дарвинизм и социализм» (1894), те три книги, которые мы сейчас рассмотрим, страдают массой недостатков, из-за которых мы не стали рассматривать их подробно и по отдельности. Они носят сугубо развлекательный или очень уж научно-популярный характер, и ничего особо нового не добавляют к уже сказанному в других рассматриваемых работах. Как и в большинстве других книг, в эпиграфе «Физиологических картин» (1861-1875) мы видим Молешотта, цитата которого дает очередной повод подозревать и в нем ещё одного социалиста:

Чем более научаемся мы ставить живую науку выше бесплодной учености, тем более мы убеждаемся, что истина принадлежит всему народу, а не какой-нибудь касте.

Книга эта выглядит красиво, но если судить по названиям глав и отдельным фрагментам, суть ее такова: Бюхнер описывает физиологию человека, но пытается делать это красивым около-литературным языком, чтобы показать, что даже физиология может быть не так уж суха и «механистична», как её привыкли видеть. Именно поэтому он начинает с описания сердца, и сначала показывает вымышленный диалог между поэтом и врачом, которые спорят о том, насколько оправданно употреблять «сердце» в метафорическом смысле чувственности. Конечно же врач ведет себя здесь максимально жестко и полностью отрицает всякую возможность метафорических выражений. Но тут вдруг вмешивается Бюхнер и заявляет, что метафорические выражения вполне могут сосуществовать с научными, и никакой злостный «вульгарный» материалист не посягает на область поэзии (см. классическое высказывание романтика Шлегеля на этот счет). А дальше в общем-то и сам показывает, как можно совместить то и другое в одном флаконе. Задумка интересная, но читать чисто о физиологии человека — не стоит времени 🙂

Во всяком случае изо всего следует, что мы не имеем никакого права враждовать против употребления таких выражений, или желать заменить их другими. Как бы часто анатом или физиолог ни говорили, что сердце есть ничто иное, как полый мускул, оно никогда не сойдет со степени, которую получило в области поэзии и обыденного языка. Мы все же будем продолжать в наших речах также много говорить о сердце и употреблять это слово в том же значении, в каком употребляли доселе.

С содержательной точки зрения интересен раздел про наркоз. Объяснение действия наркоза даётся Бюхнером через физиологию: мозг и нервы — материальны; воздействие химических веществ на них возможно; сознание и ощущения можно временно отключить. Всё это подкрепляет материалистический взгляд Бюхнера: душа, мысли, ощущения — связаны с физическим состоянием мозга и нервов. Если можно химически «выключить боль» и сознание — значит, они не вне тела. Бюхнер завершает книгу обобщающим размышлением: всё, что мы привыкли считать «высшим», «душевным», «нематериальным» — на самом деле тесно связано с телесной природой человека. Мысли, чувства, любовь, вдохновение, страдание, моральные порывы — всё это результаты физиологических процессов, происходящих в мозге, крови, нервах. Он пишет: «Душа — это деятельность мозга, так же как хождение — деятельность ног, а дыхание — лёгких». Это не значит, что чувства и мысли не важны — наоборот, они важны именно потому, что реальны, телесны и уязвимы. 

Город здоровья будущего — медицинская утопия

А вот уже в книге «Искусство долго жить» (1892) Бюхнер упоминает историю про источник моего интернет-псевдонима, императора Фридриха II Гогенштауфена. В этой книге Бюхнер проходится по всяким легендам и современным научным представлениям о том, как продлевать срок функционирования организма. Тут есть и про античность, и цитирование Эпикура/Лукреция, и не только их. Поднимаются и философские темы, и история алхимиков. Как люди, преследуемые страхом смерти, впадали в суеверия и пропагандировали бред. Но в основном книга про то, как на организм влияет климат, разные виды пищи, как отличаются продолжительность жизни мужчин и женщин, как с этим работает статистика и т.д. и т.п. Читать такую техническую работу никому не советую, но написана она, как и «Физиологические картины», интересным языком и с массой интересных примеров «кстати», ну вот как на приведенном ниже фрагменте (кстати эта история — фейк):

Более достоверны сведения о щуке, жившей 267 лет, которую император Фридрих II пустил в озеро под Кайзерслаутерн в 1230 г., надев золотое кольцо на жаберную крышку с подобающей надписью. В 1497 г. щуку поймали и курфюрст Филипп велел написать её портрет в естественную величину и с надлежащей надписью повесить в замке.

Рассмотрев срок жизни разных животных, Бюхнер задается вопросом, сколько в принципе может жить человек? Ученые приводят разные оценки, некоторые полагают возможным возраст и 150, и 200 лет, но в целом реальный предел это 100-110 лет. Он приводит список известных долгожителей и задается вопросом, как им это удалось. Рассматривает факторы наследственности и среды. Например, в деревне люди живут дольше, чем в городе, а в городе самая уязвимая группа к болезням — фабричные рабочие (см. «Дарвинизм и социализм»). Бюхнер предлагает разные версии диеты и умеренного образа жизни, чтобы продлить жизнь. В этой книге также содержится проект — «Город здоровья будущего», утопия вдохновлённая идеями английского врача Ричардсона. В этом городе будет чистый воздух, озеленение, светлые улицы, применяется раздельное размещение больниц, фабрик, школ, жилищ. Здесь обилие воды, вентиляции, открытого пространства. Жители города вообще не употребляют алкоголь и табак, здесь нет нищеты и грязи. Бюхнер мечтает, что будущая медицина будет не лечить, а предотвращать болезни, и забота о здоровье станет делом государства и общества.

Бюхнер утверждает, что долголетие — это не чудо, не случайность и не дар избранных, а результат знаний, дисциплины и уважения к собственному телу и духу. Нет «секрета бессмертия», но есть разумный образ жизни, к которому каждый может приблизиться. Человек, чтобы жить долго, должен сам активно заботиться о себе, а не ждать чудес.

Специфическое понимание наследственности

Последняя книга Бюхнера, которую я решил прочитать, называется «Сила наследственности и ее влияние на моральный и духовный прогресс человечества» (1882). Но книга не особо интересна, ни как пример расизма, ни как пример научпопа. И то и другое бывало и получше. Это обычный пересказ принципов дарвинизма, но с серьезным расширением на «духовную» сферу жизни. Бюхнер заявляет не только о том, что наши духовные качества наследуются (приводит пример «душевных» заболеваний, передающихся от предков), но что это работает на примерах целых народов:

Подобно тому, как есть наследственность отдельных индивидов или семейств, существует также наследственность известных характерных особенностей или задатков у целых народов или у отдельных общественных классов. Сюда, например, относится известный торговый гений евреев, который у этого народа, обреченного со времени изгнания из Палестины почти исключительно на торговлю среди чужих народов, развился постепенно и настолько укрепился, благодаря наследственности, что почти на каждого еврея можно смотреть более или менее, как на прирожденного торговца или человека расчета.

Он приводит там примеры с воинственностью французов, и т.д. В общем, попытка объяснить стереотипы о народах при помощи биологии. Но не стоит спешить с выводами! В развернутом виде Бюхнер описывает такие формы наследственности не совсем биологически. В его понимание наследственности входит и обычное накопление и передача знаний. Грубо говоря, если какая-то культурная традиция передается 10 поколений подряд и записана в священной книге, то это тоже форма наследственности. Оно не вшито в биологии, но всё равно почти неизбежно передается от родителей к детям.

Бюхнер типично рисует две крайности: полный детерминизм наследственности и теорию чистого листа, со ссылкой на Гельвеция и Локка. Обе теории он само собой называет крайностями и благоразумно выбирает «золотую середину». Поэтому точно также он говорит и про «моральный инстинкт», что это вроде и кантианский бред, а вроде и правда «наполовину». И таким же образом Бюхнер протаскивает кучу всякой галиматьи, включая даже врожденные, «априорные» идеи. Врожденные идеи он не признает, но если 20 поколений подряд в каком-то племени детей будут учить играть на скрипке, то якобы вскоре даже физиологически эти дети начнут легче других учиться музыке. Это не врожденные идеи, но скорее врожденные предрасположенности, которые можно потом дополнительно развить. Точно также как Бюхнер верит во врожденные характеры и темпераменты. И то самое моральное чувство оказывается вполне может закодироваться в подсознание в процессе эволюции мозга, если народ будет придерживаться одних и тех же норм пару столетий. При этом отвечая на вопрос: передаются ли по наследству умственные способности? Бюхнер отвечает, что однозначно да. Не обходится тут и без расизма, но в этой книге его на удивление меньше чем обычно:

Европеец получает по наследству на 30-40 куб. дюймов больше мозга, чем папуас.

При этом также по мнению Бюхнера длительное пребывание народа в положении рабов может сформировать определённый тип покорности, передающийся потомкам. Это не исключает возможности прогресса, но подчёркивает глубину воздействия условий жизни на характер целых этносов. Рабы от природы. Теперь Бюхнер подводит итоги: наследственность — ключ к пониманию не только биологии, но и морали. Она объясняет:

• Почему одни общества нравственнее других;

• Почему индивидуумы различаются по уровню нравственной зрелости;

• Почему даже идеалы и религиозные представления могут быть унаследованы.

Мораль развивается вместе с обществом, укрепляясь через поколения, как полезный поведенческий механизм. Бюхнер наивно считает, что люди 2000 лет назад кардинально отличались от нас на физиологическом уровне, и люди через 2000 лет после нас будут отличаться ещё во столько же раз больше. Но и здесь этот бред немного сглажен тем, как широко он понимает наследственность и способности человека. Технически, если бы он увидел современный интернет и скорость поиска информации, то это он бы тоже записал в отличия способностей самих людей. Но тут надо отметить, что история знает не только прогресс, но и регресс — народы могут терять накопленный опыт, процесс может идти в обе стороны. Но делая такую большую ставку на человеческий род, он здесь снова обесценивает индивидов, и буквально заявляет, что «индивид — ничто, род — все». Конечно в других местах он будет говорить ровно противоположное, но это его внутреннее противоречие, с которым он по видимому так и не справился, как в общем-то основам его философии противоречит и активно поддерживаемый расизм.