Из античной литературы уцелело далеко не всё, это общеизвестный факт; и даже то, что до нас дошло, не всегда сохранялось в полном виде. Известно очень большое количество имён античных авторов, от которых мы не имеем ни одной строчки; но даже от тех авторов, произведения которых сохранились, в большинстве случаев дошло далеко не всё. Так, из многочисленных известных нам по имени поэтов греческой трагедии, цельные произведения дошли только от троих наиболее выдающихся – Эсхила, Софокла и Эврипида; при этом из 90 пьес Эсхила сохранилось полностью 7 (или 7,8%), из 123 драм Софокла – тоже 7 (или 5,7%), из 92 произведений Эврипида – 19 (или 20,7%).
Итого из 305 пьес, авторства всего-навсего троих авторов, пускай и крайне талантливых, сохранилось всего 33 произведения, или 10,8%. И это при таких-то выдающихся именах! Можно только представить, сколько тысяч пьес написали одни только их прижизненные современники.
Тоже самое касается и комедийного жанра. Из 40 произведений знаменитейшего комедиографа Аристофана сохранилось 11 пьес (или 27,5%). Это очень больой показатель сохранности, но дело в том, что Аристофан единственный комедиограф вообще сколь-нибудь сохранившийся, тогда как по именам мы знаем по меньшей мере ещё двоих его современников, которых позднейшая Александрийская критика ставила на одном уровне с Аристофаном, а иногда даже выше. Но и признание со стороны критиков не оставило для них никаких шансов на сохранность.
Уже здесь стоило бы заподозрить, что даже если столь знаменитые люди дошли до наших времен в таком плохом состоянии, значит «в среднем по палате» положение было гораздо хуже.
По приблизительным подсчётам, нам известны имена около 2000 авторов, писавших на греческом языке до 500 года н.э (условного падения Западной Римской Империи). Сохранились тексты только 253 из них (или 12,7%), и те большей частью — фрагментарно, в цитатах или извлечениях. Аналогично известны имена 772 латиноязычных авторов, живших до 500 года, но сохранились тексты только 144 из них (18,7%). Взятые в целом — это всего 14,3% от потенциальных возможностей античной литературы. При этом следует иметь в виду, что подсчёт этот идет по именам авторов; а как мы видели только что, на примере четверки самых крупных авторов, даже они сохранялись примерно на 10-15%, что тогда уже говорить о вторичных авторах, от которых осталось лишь несколько отрывков или вообще ничего? Допустим, хотя это и не так, что от каждого автора сохранилось бы по 10% письменного наследия; даже это крайне незначительная величина — 3,6% от общего количества литературы, которые могли бы дойти до нас, если бы все авторы сохранялись с таким же рвением, с каким сохранялся Софокл.
Но, поскольку второстепенные авторы сохранялись настолько плохо, что от них не дошло попросту ничего, то смело можно считать, что только из известных нам имен и наименований сочинений, из античности до нас дошло +/- около 1% всего наследия; а сколько авторов осталось совершенно неизвестными даже по именам — остается лишь догадываться.
Более разительные примеры:
Менандр – самый известный комедиограф античности периода эллинизма, невероятно популярный даже в позднем Риме – но до конца XIX века он уже считался полностью утраченным. Даже после находок XX века, из 108 его комедий до нас дошло лишь 7, из которых все сохранились примерно наполовину, и только одна комедия «Угрюмец» дошла полностью. Одна комедия из 108 произведений! И это самый популярный в древности автор. Философ Эпикур – написал около 300 произведений от которых дошло всего 3 письма и сотня небольших отрывков. Хрисипп – философ стоик, из 705 сочинений которого не сохранилось ни одного (хотя отрывков наберется на 2-3 книги в формате античных размеров). Тот же Демокрит, собрание сочинений которого существовало ещё в первые столетия Империи, уже спустя столетие после своего последнего упоминания больше не существовало.
И подобных ситуаций можно насчитывать десятками! Лишь небольшая часть списка есть, например, на Википедии.
Античные библиотеки
Количество библиотек в античности тоже было довольно велико. Крупнейшей в древнем мире была Александрийская библиотека, включавшая, по разным подсчётам, от 400 000 до 700 000 свитков, преимущественно на греческом языке. Некоторые современные учёные полагают это число завышенным и приводят другую оценку — от 10 до 50 тысяч свитков. Но и этот показатель выглядит довольно внушительным.
Потребности интеллектуалов приводили к переписыванию по крайней мере 1100 свитков в год (что значит 50 лет для воспроизводства масштабов одной только Александрийской библиотеки при заниженных данных).
Объём латинской литературы был, по-видимому, сопоставим с масштабами греческого мира. В Риме, ближе к III веку имелись большие государственные публичные библиотеки, поддерживаемые императорами, всего их было 28; каждая из них имела две секции — латинскую и греческую. Одно из последних упоминаний о публичных императорских библиотеках содержится в эдикте императора Валента от 372 года «Об антиквариях и хранителях Константинопольской библиотеки». Эдиктом назначались четыре греческих и три латинских специалиста по реставрации и переписке старинных книг. В Константинополе V века императорская библиотека включала 120 000 книг.
Об упадке интереса к учёности и библиотекам в Риме IV века свидетельствовал Аммиан Марцеллин (XIV, 6, 18), утверждавший, что «библиотеки подобны кладбищам». Серьёзный урон римским библиотекам нанесли гражданские войны времён поздней Империи и варварские нашествия 410 и 455 годов. Согласно единичному упоминанию епископа Галлии Сидония Аполлинария (Ep., IX, 16), одна из римских императорских библиотек функционировала ещё в 470-х годах — в последние годы существования Западной Римской империи. В результате такого опустения и прекращения интереса к наукам, уже к VI веку — ко времени деятельности Кассиодора — книги в Италии стали редкостью.
Немного сложнее определить масштабы частных библиотек, поскольку традиция сохранила лишь случайные имена владельцев крупных книжных собраний. Размер этих собраний бывал исключительно велик: некий грамматик Эпафродит (упоминаемый в «Суде») составил себе библиотеку из 30 000 свитков, такой же величины достигало собрание Тиранниона (учителя Страбона). В начале III века н. э. врач Серен Саммоник собрал 62 000 свитков, его сын подарил их младшему Гордиану. Такие библиотеки вполне сопоставимы с легендарными библиотеками в Пергаме и Александрии. Но до наших дней дошла только одна единственная целостная библиотека — на вилле в Геркулануме; и она хранила, по разным подсчётам, от 800 до 1800 свитков, преимущественно греческих и связанных с философией эпикуреизма.
Т.е. только в 3-х названных выше частных библиотеках находилось примерно в 100 раз больше материала, чем в дошедшем до нас Геркулануме (примерно тот же 1% сохранности), который даже при этом считается невероятно ценной находкой с множеством принципиально новых источников. А сколько ещё частных библиотек, о существовании которых мы не подозреваем? А сколько хранили ещё 28 имперских библиотек? Конечно там должны были часто повторяться одни и те же издания, и тем не менее, масштабы утрат вполне поддаются оценке.
Материалы и причины исчезновения
Как видно из изложения выше, многовековая литературная продукция античности была очень велика, и произведения, дошедшие до нас в цельном виде, составляют количественно ничтожную её часть. Решающую роль в этом играла не только простая историческая случайность. Лежать веками античная книга не могла уже в силу того, что писчим материалом служил, начиная с VII в. до н.э., египетский папирус. В климатических условиях Европы, папирусные свитки изнашивались довольно быстро: уже в самой античности считалось, что книга-свиток старше 200 лет была большой редкостью.
Ко II-I в. до н.э. с папирусом начал конкурировать пергамент из кожи животных; но пергаменная книга (так называемый «кодекс» в привычной нам книжной форме) вытеснила папирусный свиток лишь в эпоху перехода к средневековью. В основной своей массе, состав дошедших до нас памятников является результатом последовательного отбора, производившегося (и в самой же античности, и в начале средних веков) рядом поколений, которые сохраняли из литературного наследия прошлого лишь то, что продолжало вызывать к себе интерес. Античный текст, записанный на папирусе, мог сохраняться лишь в том случае, если его время от времени переписывали. И что характерно, памятники античной языческой культуры переписывались на папирусных свитках, а новые — христианские книги записывались на пергаментных кодексах. Что создавало дополнительные условия к тому, чтобы языческое знание исчезало. Этот момент интересен также тем, что мы можем излишне переоценивать влияние христианства во времена IV-VII вв., когда ещё вполне могли ходить по рукам папирусы, истлевшие уже ко временам Возрождения.
По данным итальянских находок до III века кодексы ещё не были распространены. Но с 400 года кодекс становится единственной формой книги, и до 800 года наблюдается постепенное увеличение числа производимых книг. Как раз в период с 400 по 800 годов большая часть рукописей имела религиозное содержание; в VI и VII веках светские сочинения, вероятно, вообще не переписывались.
Проведенное в XX веке исследование Codices Latini Antiquiores установило, между прочем, что не сохранилось ни одной полной латинской рукописи, созданной до середины IV века; сохранились только фрагменты, преимущественно папирусные, найденные по результатам археологических раскопок. Произведения, непопулярные в IV—V веках (в том числе христианские), оказались в значительной степени утрачены. В ряде случаев произведения, утраченные ещё в древности, могли случайно уцелеть, находки такого рода стали появляться с XIX века в связи с открытием папирусов в Египте (так была обнаружена «Афинская полития» Аристотеля).
За последние 50 лет здесь было обнаружено большое количество кусков папируса, относящихся к эллинистической и римской эпохе; в большинстве случаев — это документы, письма и т. д., но некоторые содержат литературный материал. И хотя среди этих папирусов очень мало свитков с законченными произведениями, и они обычно представляют собой незначительные лоскутки — находки папирусов с каждым годом обогащают наши сведения об античной литературе, особенно о тех областях ее, которые пострадали от позднеантичного отбора. Но что особо характерно, приращение материала, доставляемое папирусами, относится почти исключительно к греческим текстам; произведения римской литературы редко попадали на юг Египта. Это лишний раз иллюстрирует всю принципиальность латино-греческого разделения Империи.
В отношении художественной литературы, отбор произведенный поздней античностью исходил преимущественно из потребностей школы, обучавшей литературному языку и стилистическому искусству. Школа в своих целях отбирала наиболее выдающихся писателей прошлого и сохраняла их творчество, но обычно не в виде полного собрания сочинений, а только отдельные произведения, образцы. При этом отборе классиков литературы отдельные отрасли и даже целые эпохи могли выпадать из сферы школьных интересов, это обстоятельство сильно отразилось на составе дошедших до нас памятников. Особенно пострадали греческая лирика, литература эллинистического периода и ранняя римская литература. В целом, однако, тенденция отбора была направлена к сохранению наиболее ценного в качественном отношении материала.
Количество утерянного возрастало с веками, особенно в связи с резким понижением культурного уровня в период гибели античного общества. Между тем, именно эта эпоха, когда папирусные свитки переписывались на более долговечный в европейских условиях пергамент, имела решающее значение для дальнейшего сохранения памятников античной литературы. Античные тексты, уцелевшие в первые столетия средневековья, в подавляющем большинстве случаев дошли и до нас, поскольку с IX в. н.э. интерес к ним стал возрастать. Но и здесь, правда, не все так хорошо. Например в «Библиотеке» патриарха Фотия (IX век) содержались рефераты 279 сочинений, из них почти половина не дошла до наших дней.
Поэтому повторим наш вывод ещё раз: можно смело считать, что только из известных нам имен и наименований сочинений античности до нас дошло +/- около 1% всего наследия; а сколько авторов осталось совершенно неизвестными даже по именам — остается лишь догадываться.
(Написано 21 ноября 2018 года)