Эта статья — попытка структурировать недавний диалог из группового чата, и написана в продолжение таких же громко звучащих статей, какими были «Против логики» и «О прогрессе». И начнем мы с самого главного и прямо в лоб, с прямых ответов на ключевые вопросы, после чего и продолжим рассуждать далее. Итак:

• Истина существует? Да.
• Истина достижима? Нет.

Здесь сразу напрашивается вопрос, а что же такое истина? И есть несколько вариантов понимания этого вопроса, которые вопреки ожиданиям, вполне соотносятся друг с другом без особых противоречий. С одной стороны, истина — это полнота знаний о мире; и в таком смысле она выступает как разновидность знания. Однако, поскольку такого знания всё ещё нет, да и никогда не было, ведь не родился ещё человек, который знал бы абсолютно всё о каждом уголке Вселенной — то выходит, что истина не существует. В смысле «полноты» ею никто не обладает, никогда не обладал, и никогда не будет обладать (о чем мы ещё поговорим).

Но почему же мы тогда сказали, что истина существует?

И вот здесь важно понимать, что «знание о мире» не тождественно самому миру как таковому. Под «миром», естественно, здесь понимается объективно существующая реальность. «Объективно» в том смысле, что она существует вне зависимости от воспринимающего субъекта. Поэтому второе определение истины звучит так — это сам познаваемый нами объект, сам мир вокруг нас, да и мы сами, в качестве его части. Истина в таком случае достижима, и доступна для нас в каждую секунду времени, вот уже прямо сейчас. Она существует, как существуют и все объекты вокруг, хотя и не может быть доступна сразу вся целиком. Другими словами — истинно вообще всё, что существует (а существует как минимум всё, что воспринимается, как говорил даже Джордж Беркли). Но это если мы будем говорить об истине, как о реальности. И здесь уже затрагивается один из вопросов, на которые мы сразу хотели бы дать свои догматические ответы.

• Существует-ли мир? Да.
• Можно ли его изучать? Да.
• Можно-ли находится ближе/дальше по отношению к статусу «полнота знания»? Да, можно.

Последнее вызывает недоумения. Как нам понять, на какой мы находимся стадии, если не знаем где находится финальная точка познания, и не имеем «объективной» линейки? В общем-то никак. Но вполне можно строить относительные приближения из того, что мы уже знаем (отчасти об этом и был очерк «О прогрессе», и даже «Против логики»). Поэтому и можно говорить, что тот же стоицизм менее истинная философская система, чем творение рук Эпикура, поскольку мы уже имеем относительные меры прогресса, проверенные временем. Вообще, само т.н. «стремление к истине», во всю историю существования философии и науки, как правило, то и значит, что мы стремимся «познать мир» всё более тщательно. И здесь уже сразу подразумевается, что истина находится в самом «мире как таковом», который нам, пока что, не вполне понятен. Не существуй «истина-мир» — нам не было бы даже к чему стремиться в своем познании.

Без истины в природе нет смысла надеяться и на истину в форме знания.

И даже если вдруг когда-либо и будет достигнута абсолютная «полнота знания», что, конечно, совершенно невозможно, то всё же, сам мир и знания о мире — вещи разного порядка (также как живое мышление не сводится к описанию мышления, а 3D модель статуи не является самой статуей). Этот момент необходимо четко уяснить каждому. Даже достижение абсолютной полноты знания в лучшем случае создаст мини-копию мира внутри мира, но эта копия сама будет лишь составной частью оригинального мира (и вообще создаст рекурсию, регресс в бесконечность, что также должно хотя бы малость намекать, что подобное невозможно).

И вот, поскольку «истина-знание» ещё нами не установлена, к ней вот уже далеко не первое столетие только «стремятся», и это при том, что она и так уже дана нам во всей своей полноте. Так получается, что хотя в качестве знания она актуально не существует, но потенциально считается вполне возможной. Ведь когда-то актуально не существовали и дизельные автомобили, и самолеты. И в то же время истина вполне существует актуально, поскольку мир как-то работает и без нашего знания о нем. Иными словами, яблоки падали и до рождения Исаака Ньютона. Поэтому, по сути, мы до сих пор не вводили даже никакого «особого» определения истины. Всё это было только разворачиванием того, как этим понятием пользовались на практике всю историю человеческого познания.

Единичные истины бессмысленны

Незначительное отличие эпикурейской позиции по этому вопросу состоит в том, что «истина-знание» считается принципиально недостижимой, при этом «истина-мир» доступна нам прямо сейчас, без всяких дополнительных условий. В этом отличие от позиции обыденно-научной, которую отстаивал Демокрит, говорящий, что истина глубоко сокрыта (не разделяя два понятия о ней, а считая всецело знанием). Подчеркиваем ещё раз, эпикурейцы не отрицают истину, не отрицают объективность мира, но только сомневаются в безграничности (!) возможностей индивидуального человеческого познания. При этом в умственных заблуждениях мы видим столько же истины, сколько и в непротиворечивых логических умозаключениях. Оба этих умозаключения оказываются истинными, поскольку реальность включает в себя как знания о реальности, так и человеческую фантазию, веру в теории заговора и всё прочее. Это вполне реальные химические процессы, у которых есть вполне реальные причины-возбудители. На всё это, в ходе обсуждения было высказано примерно такое возражение:

Вы исходите из того, что истина («истина-знание») — это понятие, охватывающее все возможные знания о мире. Но может ведь быть истинное утверждение, например, что A = A, и это будет истина.

Только «истинные» утверждения (как А = А) — это лишь «правильные» утверждения, соответствующие какой-то уже определенной логике. Но ведь и «неправильные» утверждения тоже часть «истины-мира», они ничем не хуже правильных. И те и другие — истинны, ведь вопрос истины касается только раздела физики, всё на свете лишь разные разделы физики. Так что всё это многообразие истин, которое явно противоречит самой идее истины, как чего-то единого — на самом деле мнимое многообразие. Эпикуреизм подразумевает как раз истину в её первоначальном смысле, сводя всё к атомам и пустоте, и веря, что мир дан нам в чувствах, и ощущения нас не обманывают. Позиция, с которой нам возразили, как раз пытается навязать многообразие истин, говоря что любое обособленное и верное знание — и есть истина (а значит их очень много). Мы даже не спорим с этим, но все они лишь части той самой «истины», т.е. части природы.

Судите сами, ведь люди не прекращают искать «истину» только от того, что нашли малую её часть. Иначе мы оказались бы довольны уже тогда, когда решили, что 2+2=4. Возражение, что из этого можно перейти к тому, что 4+4=8, и что так мы можем постепенно захватывать всё больше и больше той самой «истины», попросту возвращает нас к рассуждениям о том, что «истина-знание» — это стремление к полноте описания мира, к заполнению шкалы измерения с неведомым концом.

Предотвращая очевидные дополнения, сразу определим, что любая попытка сказать, что рациональное (внутреннее, априорное) отличается от опытного (внешнего, апостериорного) — это совершенно произвольное разделение, которое ничем не лучше тезиса, что «правое» отличается от «левого». Да и просто смешно, когда кусок материи (кучка атомов) при помощи ускоренного движения в отдельной локализации (составляющей мозг) пытается сказать, что он не кучка атомов. Ведь в сущности, все возможные логические умозаключения и абстрактная математика — это вполне материальные процессы, и на атомном уровне они не отличаются от работы бактерий в грязной луже. Не говоря о том, что источником математики всё равно является опытное познание, даже учитывая то, что потом мы уже сможем конструировать вещи, которых нет в готовом виде в самой природе. Сам процесс конструирования этих вещей — неотъемлемая часть природы. Иными словами, даже прогресс в познании логических истин, в обход изучения природы — на самом деле является изучением специфического, частного проявления возможностей природы. Т.е. изучением работы мозга, физической работы. А значит, познание логических истин также является стремлением к полноте «знания о мире», только в этом случае стремление ограничено отдельными проявлениями этого мира (как и любая другая специализация). Но мы всё равно вернемся к тому, что абсолютная полнота невозможна, и по кругу.

Из наших собственных рассуждений о двух видах истины, и о том, что знание не может быть полностью тождественным реальности, можно сделать вывод, что мы постулируем некий дуализм, две природы. Но это совершенно неверная трактовка. Знание о мире — составная часть самого мира. Наш мозг — тоже из атомов. Но одно дело охватить знанием, как «схемой» весь мир, и сделать у себя в голове его мини-копию (о чем я и говорю, что такая копия не тождественна реальности). А другое дело быть составной частью этой реальности. Создавать копию будет не совсем про тождество в том же смысле, что и быть составной частью. Никакого дуализма нет.

Знание имеет пределы возможностей

Из всего нашего рассуждения проистекает также и вывод о том, что любое познание исчерпаемо (то есть «истина-знание» как бы даже достижима), ведь его «потолком» является сам мир, и принципы его работы, а его возможности отнюдь не безграничны, даже в том случае, если допустить, что Вселенная бесконечна в пространстве. Как только мы поймем все «законы природы» — дальше развиваться станет буквально некуда. Вернее, ещё можно будет создавать разнообразные новые формы искусства, менять мир под себя. Но это уже не сможет продвигать нас в понимании природы, а значит и в познании истины. Все созданные нами впредь формы будут истинными; впрочем, они являются таковыми уже сейчас. Менять мир мы и сейчас можем только в соответствии с законами природы. Мы ничего нового в них не внесем. И в то же самое время, познание вполне безгранично (то есть в таком случае «истина-знание» недостижима), если под «полнотой» понимать знание всех подробностей состояния Вселенной. Тогда вполне можно будет изучать один безжизненный камень в космосе за другим, записывать их в счётную книгу и полагать, что это продвигает вперед человеческое познание. Мало того, что это уже звучит скучно! Так ещё и в попытке обожествить человека и могущество его разума, мы создаем парадокс, согласно которому он никогда не сможет постичь весь мир.

Здесь стоит перейти к теме различия между «субстанцией» и «акциденцией», к важности умения различать первостепенные и второстепенные вопросы. Кажется очевидным, что первый разряд познания более важен, хотя бы с практической точки зрения. Правда, практическая польза и не должна соотносится с истиной напрямую. Не все истины несут прямую пользу. А то, что мы можем познать общие принципы работы мира, даже не зная «карты мира» — ещё не значит, что мы знаем всё (ведь тогда не будет уверенности, что принципы работы в другом уголке вселенной не нарушаются, а значит мы не сможем достичь 100% точности и уверенности в своем знании «законов»). Знать эту карту — и есть обладать абсолютной полнотой. И ни один мудрец не сможет сказать, что доподлинно происходит в соседнем доме, не говоря уже о других планетах. А ведь если руководствоваться частными истинами, как нам и попытались предложить в примере с А = А, то на вопрос, по какой траектории сейчас летает муха в соседнем доме, нам не сможет ответить ни один мудрец, претендующий на истину. Но незнание = неполнота знания = отсутствие обладание истиной.

Так что знание «законов природы» — это всё же частное знание, лишь более продвинутый уровень всё того же 2+2=4. Можно, конечно, произвольно определить, что «истина» касается именно этих законов, и тогда заявить, что она достигнута. Но что в таком случае мешает объявить, что истина касается только знания правильной рыбалки, и став лучшим рыбаком заявить, что она достигнута? Мы всё равно возвращаемся к платонической дилемме, что любое частное определение истины уступает «истине как таковой». Но в платонических примерах речь действительно идет о чем-то метафизическом, о схоластическом «реализме». Напротив, в нашем случае речь идет о вполне конкретной физике, поэтому мы возвращаемся к «истине-миру», к тождеству с которым стремиться «истина-знание». Ничего более всеохватывающего здесь невозможно выдвинуть.

Здесь можно добавить рассуждения о том, что это сказанное касается более крупномасштабных явлений, таких как принципы работы гравитации в разных уголках мира и т.д., и возразить, что рассуждения в сторону дробления вещества до «атомов и пустоты» таки обнаруживают тот минимум, который с максимальной долей вероятности идентичен абсолютно повсюду во Вселенной, а потому эта истина, будучи «истиной-знанием», всё же обладает наибольшей степенью полноты и т.д., но это займет слишком много времени, к тому же придется вводить различия «индукции» и «дедукции» и прочие связанные с этим вопросы, которые мы ещё будем затрагивать отдельно. Я лишь хочу заметить, что два крайних высказывания: (1) весь мир единое материальное целое и (2) весь мир из атомов и пустоты, мало того, что являются по сути выражением одного и того же, но и оба малополезны. Одной фразой и простыми представлениями истинного познания мира не достичь. Но всё же, истинное знание должно быть как минимум знанием текущей конфигурации всех атомов мира.

Итак, знание имеет пределы возможностей, но достижение этих пределов ещё не будет равнозначно обладанию истиной.

Демон Лапласа

Повторим ещё раз, принципиальная недостижимость истины — это не проблема вообще, потому что продвигаться к ней можно (как говорят неудачники, главное не победа, а участие). Истина как мир вполне существует. Знание может совершенствоваться, и процент заполнения «шкалы знаний» постепенно растёт. Проблема только в том, что мы неспособны понять, насколько она заполнена; и в том, что 100% показателя, видимо не будет никогда. Этого не будет уже хотя бы потому, что мы не будем способны охватить одним взором всю Вселенную разом. Что не отменяет возможности нахождения очередной закономерности, которая будет уже работать на 100% верно, при конкретно заданных условиях.

Но давайте, в конце концов, немного помечтаем, и вообразим теоретически возможность такого «совершенства». На самом деле 100% знание о мире — это буквально тоже самое, что и способность «мониторинга Вселенной» аки теоретический Бог, пронизывающий всё на свете. Это когда ты каждую секунду можешь с точностью сказать, что Вася на Юпитере почесал задницу. Конечно, смертному существу такая полнота знаний и не требуется. Но это и есть обладание истиной. Иначе мы не сможем сделать верное предсказание о развитии Вселенной (даже зная всё её законы), не зная состояния и конфигурации материи в данный момент времени в зоне какого-то далёкого созвездия. Эту же мысль выразил и наш подписчик:

Но разве человек не сможет создать компьютер, условно, который будет иметь все переменные из уравнения, что даст нам положительный истинный результат. Останется только загрузить данные, создать отправную точку, и он дальше сам будет вычислять кто где и как репу почесал?

Подобную конструкцию уже ранее выдвигали, и она носит имя «Демон Лапласа». Это самый идеальный случай. Но и тут есть проблема, на которую я попытаюсь дать чисто-эпикурейский ответ. Говоря в общем, я считаю, что «Демон Лапласа» не сможет спрогнозировать будущее. А это лишает его существование особого смысла, да и опять возвращает нас к тому, что истина заключается всего-то в создании мысленной копии мира. Скорость вычислений нашего робота не сможет «обогнать» реальное положение дел. Но мы тут упираемся в атомистику (в том числе в теорию «минимального шага» движения минимальной частицы материи). Чтобы сделать полноценный прогноз и мониторинг всей Вселенной, нужно учесть движение всех частиц в ней. У этого движения есть какие-то минимальные фиксируемые отрезки. Чтобы составить ряды состояний для каждой частицы мира в духе а1 — а2 — а3 — аN. Вероятнее всего процесс подсчёта не сможет протекать быстрее, чем эти явления в самом деле проделывают свой ход.

Попробую объяснить понятнее.
Наш робот — часть мира, а значит состоит из атомов. Значит он не может выйти за пределы собственной атомистической природы. В общем, он попытается отследить один «шаг» всех атомов мира сразу, но то, что он сделает для этого и будет совершением всего одного «шага» для тех атомов, из которых он сам состоит. Сделать 10 «шагов» вопреки тому, что все атомы мира сделали всего один — он не сможет. А значит не сможет смотреть в будущее. В общем, если исходить из того, что фундаментальные частицы имеют одинаковые свойства и скорости, то Демон Лапласа не сможет делать прогнозы будущего, уже просто исходя из самого этого факта. Это не говоря уже о более известной проблеме этого «демона», согласно которой имея возможность считать 2 шага за 1 шаг, он с первых же попыток автоматически должен получить знание о всех шагах в будущем, получив бесконечный массив данных. И не говоря уже о том, что он будет вынужден анализировать сам себя, как часть мира, что допускает рекурсию.

Однако, если отвлечься от всех проблем, то это вполне «копия мира», а значит, в принципе, наконец будет достигнуто искомое «квази-тождество». Здесь проблема только в том, что обладать такой «полнотой знания» будет все равно не единичный человек. Польза от такого робота будет только в том, что через его показания мы сможем быстро посмотреть, чешет ли Вася задницу на Юпитере, уже не ограничиваясь расстояниями и временем передачи данных. Однако, мы сами не сможем одновременно смотреть на Васю на Юпитере и Вову на Альфа-Центавре, а сможем только быстро переключать кадры и получать информацию с нулевым «пингом». Что, впрочем, тоже было бы не так уж плохо. Но это приводит нас к старым проблемам.

В общем, все трудности происходят от того, человек это субъект.

На всякий случай уточню, здесь используется идея субъекта/объекта не так, как можно подумать. Субъект — это любой объект в частном, единичном смысле. Объект (…изучения нами, т.е. сама природа) — это вся совокупность вещей. Мы в этом смысле субъективны по определению, и у нас полно ограничений. Но у нашего робота по идее таких ограничений нет, он стал тождественен с природой. Мы создали «мини-природу» внутри природы. И то, что робот тоже часть мира — здесь не важно. Он всё таки не смотрит на мир с субъективной позиции. Ведь он и есть мир, просто маленький, и анализирует он сам себя, для чего ему не нужно никуда перемещаться и менять угол обзора. В каком-то смысле он «сольется» с объектом (т.е. Вселенной), ведь он не зависит от точки отчёта (или, правильнее, от угла обзора). Мы же зависим. У него не будет фокусировки внимания, а у нас будет. Робот которого мы допустили «видит» все атомы Вселенной одновременно. Хотя и там тоже можно допустить теоретическую точку отсчёта, которая стоит «за пределами мира», но это другой уровень «субъективности» взгляда. Мы же сами там, внутри, и это сильно всё искажает.

К тому же, мы все равно будем ограничены, даже обладая таким роботом. Потому что будем через него смотреть только в определённые точки. Грубо говоря, мы научимся перемещаться мгновенно в любую точку мира (не физически, как тело, а как наблюдатель). Но в любой точке мира мы всё ещё субъективный наблюдатель, со всеми вытекающими проблемами.

В общем, наш вымышленный робот — в самом идеальном своём виде будет 3D картой Вселенной. Но в ней слишком много точек! Да, мы уже сможем их проверить, это круто, но их слишком много. И пока ты проверишь точку #100500, точка #1 уже 100499 раз изменится. Хотя это можно было бы попытаться исправить автоматической обработкой данных самим роботом (которая ограничена в скорости самой работы атомов, но забудем об этом). Давайте даже допустим, что всё это поправимо, и он может приносить хотя бы какую-то ограниченную пользу, хотя бы в деле той же «телепортации» в разные уголки мира. И всё равно проблема в том, что даже создать такого Демона также окажется невозможно. Потому что мы не сможем внести данные про каждую частицу в мире, т.к. их слишком много. Это касается и процесса строительства нашего Демона. Нам надо самим знать состояние всех элементов (т.е. уже быть самим демоном), чтобы правильно (!) его запустить. К тому же, можно напомнить и о таких ограничениях познания, как передача информации со скоростью света. Без наличия «демона», мы не сможем его создать чисто физически.

Постскриптум

Даже в самом идеальном случае научное познание сведется лишь к констатации фактического состояния Вселенной во всех её подробностях, но этот идеальный случай принципиально недостижим. Допущение безграничности наших возможностей также допускает, что мы никогда не сможем постичь истину, что ограничивает наше познание мира и скорее принижает, чем возвышает. Самое непротиворечивое понятие об истине — это представление о реальности мира, данном в ощущении; а предельное расширение этого познания мира окажется желанием стать «Демоном Лапласа». Мы лишний раз напомнили, что даже ошибочные мнения — истинны, с точки зрения принципов работы природы.

Всё это прямо примыкает к эпикурейской теории познания, когда главным источником заблуждений объявлялся разум, а все чувственные данные оказывались истинными. Это также развивает вопрос об истине, основываясь на письмах Эпикура к Геродоту и Пифоклу, к которым я и отсылаю читателей. Смежные с этой темы, как уже было сказано в начале статьи, затрагиваются в работах «Против логики» и «О прогрессе». Верим-ли мы в возможности человека в отношении познания мироздания? Конечно! Верим-ли мы в возможности человека в отношении преобразования мира? Ещё бы! Верим-ли мы в существование истины и поддерживаем-ли стремление к ней? Однозначно, да. И тем не менее, не стоит из-за этого впадать в очевидные глупости. Для более полного завершения цикла, стоило бы написать ещё отдельный очерк о номинализме и индукции (и он будет написан), однако пока отошлюсь на работы, где эта тема затронута отчасти: «Проблемы всякого марксизма на примере К. Каутского» и «Против пролетарского фашизма».