Следующей после «Финикиянок» пьесой в сохранившемся до наших дней репертуаре Эврипида следует пьеса «Орест«, поставленная в 408 году до н.э. Из всех сохранившихся пьес, эта трагедия — последняя, о которой мы точно знаем, что она была выпущена самим автором еще при жизни. Была конечно сатировская драма «Киклоп», но она вышла неизвестно когда, и жанрово она стоит особняком, поэтому ее мы рассмотрим уже в самом конце. Все остальные пьесы Эврипида вышли, с высокой долей вероятности, уже посмертно, поскольку в 407 (как вариант иногда считается в 405) году до н.э. Эврипид умер. «Орест» развивает тему мифа о Пелопидах. Это своеобразное продолжение пьесы «Электра«, написанной примерно пятью годами ранее. Действие происходит в Аргосе, спустя несколько дней после того, как Орест убил свою мать. Заглавный герой страдает из-за мук совести, а жители города хотят осудить его на смерть. В это время в Аргос прибывают Елена и Менелай. Последний обещает племяннику поддержку, но в решающий момент не оказывает её из-за позиции Тиндарея, пригрозившего ему лишением прав на спартанский престол. В результате и Ореста, и Электру приговаривают к смерти. Дети Агамемнона решают убить Елену и захватить в заложники её дочь Гермиону, чтобы отомстить Менелаю и попробовать спастись. Но в решающий момент вмешивается Аполлон, который превращает Елену в звезду и предсказывает Оресту, что тот будет оправдан афинским Ареопагом и женится на Гермионе. 

Среди других трагедий «Орест» выделяется повышенным интересом автора к музыкальной стороне исполнения: как указывали античные комментаторы, не только в большой арии фригийца, но и в хоровых партиях выбор слов в значительной мере подчинен мелодическому рисунку. Подтверждение этому дает также найденный в конце XIX века папирусный фрагмент, снабженный нотными знаками и пометками для исполнителей. Антиковеды констатируют, что в «Оресте» Эврипид отступает от мифологической традиции и предлагает свою версию событий, необычную для античности. Главного героя судит не Ареопаг, а народное собрание Аргоса, матереубийство трактуется как бессмысленное деяние, совершённое по приказу злого бога. Убив мать, Орест оказывается способным и на другие жестокости со столь же сомнительной мотивацией: он пытается убить тётку, объявив её виновной в развязывании Троянской войны, и угрожает убить юную двоюродную сестру, рассчитывая таким образом спасти свою жизнь. Его друг Пилад тоже изображён как скорее отрицательный персонаж — «молчун злой и осторожный», опьянённый кровью. Таким образом, в трагедии происходят дегероизация и даже обессмысливание мифа. И после всех преступлений все тот же Аполлон находит всему оправдание. Худшего оскорбления для Аполлона невозможно и представить. 

Спор о кровной мести

Пьеса начинается с момента конца «Электры», мы слушаем длинный монолог Электры, пересказывающей сюжет всего цикла о Пелопидах, начиная с далекой истории братьев Фиеста и Атрея, и с основания самого рода Атридов. После убийства своей матери, главные герои задержались в Аргосе, где за совершенное преступление им теперь грозит избиение камнями. По сути, они оказались под арестом, и ждут всенародного голосования по поводу их казни. Орест в этой пьесе находится в ещё более сильном трауре по матери, чем в пьесе «Электра». Он ничего не ест, ни с кем не говорит, и только забился в своем углу, заливаясь слезами и периодически получая галлюцинации о преследующих его Эриниях. Меньше, чем за неделю полного безделья Орест атрофировался настолько, что уже не способен стоять на своих ногах без посторонней помощи. Его нам обрисовывают почти как инвалида, который сошел с ума, бьется в припадках и пускает пену изо рта, и только изредка он приходит в себя, чтобы проводить вразумительные диалоги для движения сюжета. Примерно такую же картину мы видели в пьесе «Ифигения в Тавриде«, т.е. Эврипид снова пытается сказать, что преследование Эриний было всего-навсего муками совести и психологическим эффектом. Даже сам Орест называет свое состояние — обычными муками совести. Когда он снова видит галлюцинации, то рядом с ним находится Электра, которая успокаивает его словами и пытается сдерживать его силой, заменяя этим смирительную рубашку. Ее отношение к Оресту подается исключительно как уход за больным человеком, и делается это, очевидно, специально, чтобы показать публике недоверие автора к сказочной составляющей мифов, и чтобы дегероизировать страдания Ореста. Нет никаких Эриний, есть только его нечистая душа.

Как раз в это время из троянского похода и приключений в Египте в город прибывают Менелай и Елена. Теперь они должны будут заняться похоронами Клитемнестры, как ближайшие ее родственники, не считая преступников. Сама Елена, что особенно подчеркивается в пьесе, не хочет принимать своего участия публично, поскольку стыдится сограждан, а поэтому, не сумев переложить свои обязанности на Электру, обрядной частью похорон занялась дочь Елены, Гермиона. Даже Орест, наконец придя в себя, и узнав о прибытии Менелая, первым же делом бросает реплику с осуждением Елены. В следующих сценах Елену жестко осудит даже ее родной отец. В этой пьесе Эврипид подыгрывает общенародному осуждению Елены, как падшей женщины. Эта тема буквально пронизывает всю пьесу.

О всей случившейся ситуации Менелай узнает еще до прибытия в город, но Орест рассказывает ему версию от первого лица. Он глубоко раскаивается в содеянном и просит о помощи. Менелай в общем-то даже согласен помочь сыну своего любимого брата и близкого товарища, хотя и осуждает убийство Клитемнестры. Но вдруг к ним приходит отец убитой, спартанец Тиндар. Сразу становится очевидно, что Тиндар настроен к Оресту максимально враждебно, и он тут же пытается настроить против него Менелая. Спор между Тиндаром и Менелаем превращается в философский спор о верховенстве права. Менелай считает, что закон создан только для глупых и низких людей, «для мудреца все, что велят, — оковы». Менелай здесь говорит как анархист, и в то же время как крайний аристократ. Его аргументация отсылает нас к философии т.н. «младших софистов», и проистекает из италийской ветви софистики, ярчайшим выразителем которой был Антифонт. В отличии от Менелая, Тиндар отстаивает необходимость следовать закону. Он признает, что его дочь совершила страшное преступление, убив Агамемнона, но если бы Орест преследовал ее по закону, вынудил бы предстать перед судом, и изгнал бы ее из города — это было бы очень даже хорошо, и тогда Тиндар сам признал бы дочь виновной. Но вместо этого Орест нарушил все возможные законы, и поэтому его поступок ничуть не лучше поступка Клитемнестры. И даже хуже, ведь он убил близкого родственника, тогда как муж и жена — кровно чужие друг другу люди. Более того, Тиндар использует образ бесконечной цепочки ненависти, он напоминает о принципе кровной мести, который уже прекратили практиковать в Греции, как раз из-за его вредных последствий. Ведь если никто не остановиться сразу, то две стороны будут «мстить» до тех пор, пока весь род одной из сторон не закончится. По идее Тиндар должен был теперь отомстить Оресту, а Электра отомстить Тиндару уже за своего брата и т.д., что потенциально может перейти к следующим поколениям. Почему дети и внуки Ореста должны страдать от детей и внуков Тиндара, если их потомки никак не связаны с грехами своих предков?

Но Орест, который, вроде как, был ужасно подавлен и разбит, вдруг начинает яростно спорить и защищаться! В одно и то же время он считает себя преступником и героем. Он не признает своей ошибки, и говорит, что у него не было никакого другого выбора. Отомстить за отца он был обязан, и точно также он обязан мучится за убийство матери. Варианта без мести и быть не могло, такова судьба. Орест мыслит и действует как детерминист. Вполне разумные аргументы Тиндара отбрасываются им с порога, и Орест в миг превращается в поистине негативного персонажа. Орест даже обвиняет во всем Тиндара, поскольку это он родил Елену, причину всех бед Греции, и не менее порочную Клитемнестру. В противовес этим женщинам он приводит в пример отношения Пенелопы и Одиссея, и что если бы все женщины были такими как Пенелопа, то и проблем бы не было. В общем, всю вину Орест перекладывает на женщин, и в этом ему еще и подпевает хор:

Да, женщины помеха, и мужья
Чрез них еще средь бед своих несчастней.

Не совсем ясно, поддерживает сам автор эту позицию или нет, но почва для выводов про женоненавистничество Эврипида только укрепляется. Орест считает, что его должны наоборот благословлять и хвалить за геройский поступок, и вообще он должен быть оправдан уже хотя бы потому, что выполнял волю Аполлона. Если его за это богоугодное дело убьют, и если сам Аполлон его не защитит, то это будет удар по всей религии Греции, но в любом случае Орест чист от преступления и страдает несправедливо. 

Истинный источник власти — народ

Само собой, Тиндар не оценил речей Ореста, и только дополнительно озлобился. Если раньше он думал просто обойти эту проблему стороной и предоставить все воле народа, какой бы она ни была, то теперь он отправился активно агитировать за казнь Ореста и Электры, и при чем особенно он подчеркивает вину Электры, как «мозга» и «вдохновителя» всей операции. Но что хуже всего, он поставил ультиматум для Менелая, и если тот решит вмешаться и будет защищать Ореста, то за это будет лишен царства. Эта угроза предопределяет все последующие события. Очевидно, что Менелай не собирается терять власть. Орест понял это, и еще не успев услышать вердикт — начал давить на жалость всеми доступными ему средствами. Но Менелай вдруг включает режим «философа»: 

Мне голова твоя, Орест, священна,
От мук спасать тебя мой сладкий долг,
О, человек, коль боги силу дали
Ему, семье обязан помогать.
Рискуя сам, ее врагов он должен
Уничтожать. Но разве точно сила
От бога мне дана? Союзных войск
Со мною нет — из тысячи блужданий
Сберег я горсть ничтожную друзей,
И хочешь ты, чтобы Пеласгов Аргос
В открытом я сраженье победил.

Менелай предлагает помощь чисто дипломатическую, он думает переговорить с Тиндаром, чтобы тот сменил гнев на милость; но в открытом сражении учувствовать не собирается. Его речь особенно интересна тем, как он, могучий царь, боится народного гнева. Разъяренный народ никому не победить, и тут нужно только выждать охлаждения, после чего «мгновенья не теряй, и можешь тотчас с народа взять что хочешь, без труда». Но что самое интересное, Менелай показывает свой прагматизм даже в более существенных вещах и сомневается, что власть царям дается от бога! «И мудрый — раб судьбы, коль это нужно», заключает Менелай, советуя не рисковать зря. Конечно, Орест не верит в успех Менелая, и готов проклинать того на все лады за такое очевидное предательство. Из друзей у него остается только Пилад. Но и у Пилада возникли свои проблемы. Узнав что он замешан в преступлении, отец Пилада в ярости и дома его тоже ждет суд и посрамление, хотя может и не такое страшное. Сам Пилад не хочет бросать Ореста на произвол судьбы, и решает как-то ему помочь. Из всех немногочисленных вариантов, которые у них были, находясь в условиях невозможности бежать из города, они отправились к могиле Агамемнона, чтобы там попытаться защитить свою правоту, и попытаться если уж не убедить народ, то хотя бы не умереть трусами. Пилад здесь рисуется примерным другом, и автор советует всем и каждому завести таких же друзей, даже более верных, чем кровные родственники.

Но такое решение друзей ни к чему не привело, и народ проголосовал за казнь. Сцена голосования при этом очень показательна. Перед принятием решения на сцене выступали ораторы с разными предложениями. По началу очевидно, что толпа склонялась к компромиссному решению, всего-то изгнать Ореста из города. Но адвокат Ореста гнушался использовать «двоякие речи» софистов, и поэтому он не особо преуспел. Зато не гнушался этим оратор от Тиндара, предложивший смертную казнь. В этот момент, для усиления контраста, против софиста выступил обычный землепашец, который предложил наградить Ореста за то, что тот не побоялся защитить патриархальный порядок. Сам статус защитника, как простого труженика из народа, подается таким образом, чтобы только усилить правоту его слов. И здесь создается впечатление, что сам Эврипид поддерживает это мнение и даже считает образ такого труженика (вполне совпадающий с любимым образом консерваторов по типу Платона и Ксенофонта) очень приятным. По мнению земледельца и самого Ореста, если победит софист, то последующая казнь якобы приведет к катастрофе всегреческого масштаба, и случится это буквально потому, что женщины выйдут из под контроля, и сделают мужей своими рабами. Но все таки софист победил, и своими уловками, а главное взыванием к жажде крови толпы, смог убедить народ проголосовать за казнь.

Насилие порождает насилие

Оказавшись уже совсем в безысходной ситуации, Электра впадает в истерику. Что характерно, первое что делает Орест — предлагает принять судьбу какой она есть, и проявить стойкость духа. То есть он поступает по понятиям «мужской чести», которые полностью совпадают с философским стоицизмом. Электра же, как женщина, явно не может себе такого позволить, и поэтому она буйствует, проявляет во всей красе то самое «жизнелюбие», которое так осуждает Эврипид в большинстве своих трагедий. Но никакого выхода нет, поэтому Электра смиряется и надеется покончить жизнь самоубийством вместе с Орестом. Происходит даже немного странная сцена, в которой Орест говорит: «Чего ж стыдиться? Грудь сестры… тебя лаская, с женою я прощаюсь и детьми». И вот, казалось бы все, герои наконец сдались. Но глядя на все это, Пилад не выдержал, и предложил им другой вариант. Он предлагает забрать с собой в могилу еще Менелая и Елену. Это никак не поможет им спастись, и поэтому план выглядит как безумное желание мести. То самое, которое пропагандировал до этого Орест, и которое по иронии судьбы использовал «софист» в своих доводах на суде. Пилад не боится фригийской охраны Елены, ведь они не греки, а «раб против свободного — ничто». И вообще герои выглядят максимальными шовинистами. Но Электра находит еще один вариант. Она помнит, что исполнять жертвы к могиле Клитемнестры отправили Гермиону, дочь Елены. По новому плану, герои должны взять ее в заложники, чтобы выторговать себе освобождение, но почему-то при этом они все-таки решили убить Елену, посчитав, что это дело богоугодное, и на радость всей Греции. Гермиона должна выступить просто в качестве подстраховки от мести Менелая. Если все прокатит — они смогут спастись, а если нет, то убьют еще и Гермиону и погибнут сражаясь. Вариант использовать заложника, никого при этом не убивая, даже не рассматривается. И вот, план начинает совершаться. Электра стоит на карауле, и когда издали она слышит крики Елены, то тут же решает, что убийство удалось:

Бейте, губите, разите!
Меч двулезвийный
В тело ее погружайте.
Мужа, отца обесславила,
Греков губила
Там, у пучины Скамандра,
Где от железа стрел
Слезы рождали слезы…

Речи Электры становятся все более и более злобными, циничными и жестокими. Гермиону она рассматривает как охотник свою добычу. Кровожадность всех последующих сцен и речей от всех троих персонажей возрастают в геометрической прогрессии. Создается впечатление, что это не античная драма, а приключенческий роман про преступников. Но в ключевой момент, когда Орест уже должен был заколоть Елену, она вдруг испарилась. Какая-то магия перенесла ее на небеса и сделала звездой, то есть, богиней. Сложно сказать, считается это метафорической смертью или нет, но по логике пьесы это не смерть, а повышение в ранге. Правда, от крови отделаться не вышло, и в бою полегло немало фригийских охранников Елены, а шум боя привлек даже Менелая, который уже мчится с отрядом солдат. Орест, Пилад и Электра закрываются в доме Агамемнона с заложницей и начинают вести переговоры. В ходе перепалки и торгов за Гермиону, план заходит в тупик, и Орест уже намерен убить Гермиону, попутно спалив весь дом вместе с собой. Менелай явно решил брать здание штурмом. Казалось, это полный провал, и совсем слетевшие с катушек преступники наконец будут наказаны. Но вдруг появляется бог Аполлон, чтобы остановить Менелая и спасти героев. Решение Аполлона выглядит не лучше, чем первоначальное его решение по убийству Клитемнестры. Он предлагает женить Пилада с Электрой, а Ореста с Гермионой. Да, с той самой, которую он прямо сейчас держит в руках с ножом у горла. Менелаю же предлагают просто найти новую жену и отправится править своей Спартой. А спустя год, прощенный на суде в Афинах, Орест должен будет вернуться в Аргос и стать новым царем. Елена теперь станет богом-покровителем мореплавателей, поэтому пост-фактум она все же оправдана.

Аполлон считает, что Орест не преступник, поскольку выполнял его поручение. Правда как нам теперь развидеть все то, что он сделал в гневе впоследствии, остается загадкой. Очевидно, что такая концовка должна только привести сюжет пьесы в соответствие со всем известной историей, где Орест все же отправился в Афины и т.д. Но по логике самой пьесы он стал преступником и должен был вполне заслуженно умереть. Видимо это и пытается сказать Эврипид. Он выступает против мести, даже если месть имеет праведные причины. Он считает, что Орест поступил верно, и поэтому даже добродетельный труженик стоит в его защиту, но все же верховенство права важнее, чем даже личная правота. В этом и заключается главный философский смысл этой драмы. Возможно, одним из самых важных моментов пьесе являются заключительные заявления Аполлона о том, что Мир следует почитать больше, чем все другие ценности. Орест лучше всего воплощает этот мотив, сохраняя жизнь одного из стражников фригийцей, доказывая, что красота жизни выходит за рамки культурных границ, не важно, раб то или свободный человек. К тому же, мольба фригийца о пощади была единственной успешной мольбой в пьесе.