Гиппократ (около 460-370 гг. до н.э.) — древнегреческий целитель, врач и философ, который вошёл в историю как «отец медицины». Вкратце мы уже говорили про него в медицинском цикле постов. Там мы рассматривали его место в контексте античной медицины как таковой. Сейчас же мы рассмотрим больше его личность, в контексте взглядов Перикла, Софокла и Геродота, его старших современников. Но для начала повторим некоторые базовые биографические сведения из предыдущей статьи. Гиппократ был потомственным «асклепиадом» и даже причисляется к династии медиков, ведущую свою родословную от самого бога Асклепия; тут можно сразу же вспомнить, что Софокл в старости даже стал крупным популяризатором этого полу-божества и основал в Афинах культ Асклепия. Вполне вероятно, что появление такого культа и рост популярности «асклепиада» Гиппократа могли быть как-то связаны.
В целом считается, что Гиппократ совершил настоящий переворот в медицине, разорвав связи со старым храмовым врачеванием и оккультными практиками (хотя мы видим такой же процесс в Индии и Китае на сотню лет раньше). Главное отличие Гиппократа от рассмотренных нами Софокла и Геродота — в том, что он был одним из первых, кто начал учить о том, что заболевания возникают вследствие природных причин, отвергая существовавшие суеверия о вмешательстве богов. В сборнике Гиппократа нет ни одного упоминания о мистическом характере происхождения болезней.
Относительно болезни, называемой священною, дело обстоит таким образом: нисколько, мне кажется, она ни божественнее, ни более священна, чем другие, но имеет такую же природу происхождения, какую и прочие болезни. Природу же ее и причину люди назвали каким-то божественным делом вследствие неопытности и удивления, потому что она нисколько не похожа на другие болезни. И вот, вследствие невежества этом, чего не знают, у них предоставляется ей божественное свойство; вследствие же знания способа лечения божественность отнимается. Ведь если бы она считалась божественной потому, что удивительна, многие болезни были бы священными, а не одна, как я докажу, и другие нисколько не менее чудесны, которые никто божественными не считает.
— «О Священной болезни».
Гиппократ выделил медицину в отдельную науку, отделив её от религии, за что и вошёл в историю как «отец медицины». Такие перемены сразу наталкивают на мысль, что здесь замешаны связи с философией софистов; и действительно, такие связи имеются в биографиях Гиппократа и даже в содержании некоторых его сочинений. Отдельные сведения говорят о том, что Гиппократ проходил полноценное обучение у софиста Горгия (вероятно при пребывании в Ларисе). Есть даже версия, что Гиппократ обучался сначала у софиста Протагора, а уже потом рассорился с ним и пришёл к Демокриту. Если это так, то Гиппократ уже на этом уровне обнаруживает связь с «кружком Перикла». Одно из сочинений в корпусе сочинений Гиппократа, а именно сочинение “Об искусстве” некоторые исследователи считают принадлежащим то-ли Протагору, то-ли какому-то из софистов того же круга, и если оно попало в корпус Гиппократа, то их связи явно были достаточно тесны, чтобы их можно было путать между собой.
Раз уж медицина стала «наукой», то теперь, само собой, акцент делался на эмпирическом познании, на необходимости практических исследований, отказывающий в праве на жизнь в медицине отвлеченным теориям, которые не основаны на практике и наблюдениях. Мы видели, что эмпирические элементы встречаются даже в философии Фалеса из Милета, и тем более в системах Эмпедокла и Анаксагора. Но медицинская школа Эмпедокла, например, была сугубо абстрактно-теоретической. Интересно отметить, что наиболее близко к научному эмпирическому методу подошел философ Демокрит (460-370 до н.э.), с которым сам Гиппократ тесно общался, дружил и немало времени провёл в Абдерах и их окрестностях, где собственно и жил Демокрит. Повлияли они друг на друга, или пришли к эмпиризму по отдельности, в результате развития каких-то общих веяний эпохи – неизвестно. Но логично допустить, что какое-то взаимное влияние между ними все таки было.
Здесь сразу же необходимо напомнить, что Демокрит считается основателем скептицизма, как отдельного направления в философии. Его позиция по отношению к природе заключалась в том, что за внешней стороной «видимости» скрывается некая умозрительная «истина», которая практическим путем никак не может быть опознана (атомы и пустота). На более крупных масштабах это приводило к «эмпиризму», то есть к желанию находить скрытые причины всех вещей. Речь идет не об абсолютном (атомы и пустота) смысле, а про относительный смысл причинно-следственных связей. Примерно такой же эмпирический подход к поиску «скрытых причин» проповедовал Гиппократ, и это не может быть лишь случайным совпадением.
В своей знаменитой «гуморальной теории» Гиппократ рассуждал примерно на том же уровне, что и философы перед эпохой софистики, в частности близкий к Периклу философ Анаксагор и близкий к Горгию философ Эмпедокл, который, как мы уже говорили, имел собственную медицинскую школу в Сицилии. Так что в своей роли теоретика медицины Гиппократ выступает не только как практик, но и как философ, т.е. как человек, пытающийся использовать философию для улучшения медицинской науки. А как философ он зависит от тех же идей, от которых зависят софисты; и поэтому он вынужден либо изобретать похожие идеи, либо напрямую заимствовать их у софистов. Оно и не удивительно, поскольку Гиппократ и Демокрит – младшие современники софистов. В качестве «философа» Гиппократ и его последователи определили также и свод морально-этических норм, принципов профессиональной деятельности медика. Врач должен был видеть в больном как человеке высшую ценность. Говоря о взаимосвязи философии и медицины, Гиппократ даже отмечал, что необходимо:
…перенести мудрость в медицину, а медицину в мудрость.
Ведь врач-философ равен Богу.
В сочинении «Наставления» мы найдем много интересных моментов, пересекающихся в том числе со взглядами Софокла. Так, здесь поднимается вопрос «веры и знания», который поднимался в трагедии «Трахинянки»:
Кто это знает, должен приступать к лечению, обращаясь пержде всего не к вероятному рассуждению, но к опыту, соединенному с разумом.
Знание должно быть твердым и догматичным, говорят Софокл и Гиппократ; но здесь же мы видим и продолжение «эмпирической» темы, разработку философской гносеологии. Вместо того, чтобы сослаться на «знание» или «разум», Гиппократ говорит про «опыт, соединенный с разумом», и это не просто так. Подобных взглядов в то время придерживалась только школа софиста Протагора и все тот же Демокрит. И здесь же Гиппократ дает продолжение:
Ведь рассуждение состоит в некотором синтетическом воспоминании обо всем, что воспринимается чувством: ибо чувство получает очевидные образы, воспринимая воздействие вещей и передавая их мышлению.
…
Когда же мышление исходило не из очевидных фактов, но из правдоподобного построения ума, оно часто ставило в тяжелое и неприятное положение.
В своем сенсуализме он оказался даже более последовательным, чем его товарищ Демокрит.
Гиппократ и философская этика
С этическими вопросами того времени тесно связан вопрос о принятии оплаты за труды (спор Сократа и софистов), где Гиппократ, ради повышения репутации профессии врачевателя, дает аскетические рекомендации: “Всё, что ищется для мудрости, всё это есть и в медицине, а именно презрение к деньгам, совестливость, скромность, простота в одежде…”. В других местах он выражается ещё более прямо:
Об установлении вознаграждения не следует заботиться, так как мы считаем, что обращать на это внимание вредно для больного, в особенности при остром заболевании: быстрота болезни, не дающая случая к промедлению, заставляет хорошего врача искать не выгоды, а скорее приобретения славы.
…
А иногда лечил бы и даром, считая благодарную память выше минутной славы. Если же случай представится оказать помощь чужестранцу или бедняку, то таким в особенности должно её доставить, ибо где любовь к людям, там и любовь к своему искусству.
Однако здесь видно, что речь идет не о строгом принципе. В целом брать деньги можно и нужно, иначе как самому врачу выжить? Вопрос касается скорее размера оплаты. Поскольку врач в одно и то же время является также и философом, то он вполне обойдется только самым необходимым, что предписывает сама природа. В сборниках сочинений Гиппократа есть целые сочинения о этическом облике врача, как именно нужно вести себя на глазах у больного, или даже в обществе; но там мы увидим только усреднённые представления о философском благоразумии, так что говорить здесь особо нечего. Очевидно только то, что отлично зная философию софистов, и проходя у них обучение, Гиппократ в целом враждебно настроен к ним, и не только по вопросу денег, но даже и по вопросу преподавания: “Желание устраивать чтение перед толпой не достойно славы; по крайней мере не надо приводить свидетельства поэтов”.
Представления же о воспитании, «модное» среди всех софистов, в случае с Гиппократом почти повторяют представления Протагора и Демокрита, а именно:
Тому, кто захочет приобрести себе действительное познание медицины, необходимо иметь: природное расположение, обучение, удобное место, наставление с детства, любовь к труду и время. Итак, прежде всего необходимо природное расположение; если природа противодействует, — всё тщетно; если же она сама показывает путь ко всему наилучшему, тогда уже совершается изучение искусства, которое должно приобретать себе с разумением, пользуясь наставлением с детства и в месте, от природы хорошо приспособленном для науки. Сюда же необходимо ещё присоединить многолетнее прилежание, чтобы учение, укоренившись прочно и глубоко, приносило зрелые плоды.
Единственное что, акценты Гиппократа чуть сильнее смещены в сторону врожденных различий в людях. Это и не удивительно, учитывая что он врач, и поэтому больше интересуется связью физиологии и “духовных” качеств людей. Чуть менее сильно, но очень близко к этому, акцен на физиологию имеется у Демокрита. Эти же акценты есть даже у Протагора, но там они еще сильнее оттенены на второй план.
К легендам о Гиппократе относится приезд в Афины, в которых тогда свирепствовала чума, и где он провёл ряд мероприятий, после которых эпидемия прекратилась (возможно та самая чума, которая унесла жизнь Перикла). Согласно другой легенде, при лечении царя Македонии Пердикки II, Гиппократ диагностировал у него аггравацию — неумышленное преувеличение своего болезненного состояния (drama king). К другим неподтверждённым историям следует отнести отказ Гиппократа покинуть Грецию и стать личным придворным лекарем персидского царя Артаксеркса. Согласно ещё одной легенде, граждане фракийского города Абдер пригласили Гиппократа для лечения Демокрита, посчитав того умалишённым. Демокрит без видимой причины разражался смехом, настолько смешными казались ему человеческие дела на фоне великого мирового порядка. Гиппократ встретился с философом, но постановил, что Демокрит абсолютно здоров как физически, так и психически, и помимо этого заявил, что тот является одним из умнейших людей, с которыми ему приходилось общаться. Эта история является первым упоминанием, когда общество потребовало подвергнуть человека медицинскому освидетельствованию на предмет «ненормальности».
Миф про персидских послов демонстрирует нам Гиппократа, склонного к греческому демократизму, но вероятнее всего это миф, поскольку большую часть жизни он провел не в демократических полисах. Но если смотреть на его сочинения комплексно — это очень образованный человек, разбирающийся во всех достижениях культуры своего времени. Он вполне осознанно занимает позицию, которая находится где-то между позициями Софокла и Геродота; но несмотря на эту консервативность, нужно признать, что в вопросе отношения к суевериям, это новое поколение, к которому относились Гиппократ и Демокрит – менее религиозно.
Всю свою продолжительную жизнь (ок. 90 лет) Гиппократ посвятил медицине. Среди мест, где он лечил людей, упоминаются Фессалия, Фракия, Македония, а также побережье Мраморного моря; а его познания в различных оздоровительных местностях могут говорить о том, что он бывал в Ливии и Грузии, или хорошо знал об этих местностях и для греков было нормой ездить туда на отдых. Умер он в городе Ларисе, где ему даже был установлен памятник (прим. этот город был союзником Спарты, и там же была база софиста Горгия и некоторых из его учеников, так что возможно Гиппократ был связан со школой Горгия, а не со школой Протагора). Интересно также отметить, что отец Аристотеля также происходил из рода асклепиадов и жил в этих регионах примерно в то же время; и что Софокл, основавший культ Асклепия в Афинах — был любимым поэтом Аристотеля. Вполне можно допустить, что Гиппократ был знаком с отцом Аристотеля, а значит вполне возможно, что интерес Аристотеля к ботанике, научным систематизациям и классификациям мог был связан с влиянием гиппократовой науки.