ECHAFAUD

ECHAFAUD

Формирование классической теологии

, ,

Цикл “Предфилософия“:

Как мы уже видели, автор “Телегонии” Эвгаммон из Кирены, был современником Фалеса, а значит и современником полноценной философии, так называемого “Канона“. Некоторые из киклических поэтов развивались в то же время, что и ранние “Девять лириков” или “Семь мудрецов”. Все они, начиная от Гомера, и заканчивая Эвгаммоном, систематизировали греческую мифологию и религию. Однако, их работы были разрозненными, они писались разными людьми и в разное время. Более того, если признать, что Гомер не существовал как реальная личность, то творчество многих бродячих поэтов должен был кто-то собрать, записать и систематизировать в единое целое. Древние греки даже назвали имена этих систематизаторов. Результат их работы мы называем “классической теологией“. В последующих разделах мы будем рассматривать в основном метафизическую, т.е. философскую теологию, но “классическая” всегда будет подразумеваться где-то на фоне, как самая традиционная форма мировоззрения в Греции.

Теология чудотворцев

Философию на Крите, где вообще-то и стартовала вся греческая цивилизация, представлял Эпименид (прим. 640-570), которого также иногда причисляли к списку “Семи мудрецов”. Он родился в городе Фест, и позже жил в Кноссе; в древних сказаниях он изображается любимцем богов и успешным прорицателем. По уже рационализированному толкованию Аристотеля, считается что Эпименид не предсказывал будущего, но только разъяснял тёмное прошлое (т.е. был историком). Он считался автором книг “Родословие куретов и корибантов”, крупной книги “Теогония” (5 тысяч стихов), “Строительство Арго” и “Плавание Ясона к колхам (6,5 тысяч стихов вместе). Кроме того написал книгу в прозе “О жертвоприношениях”, историко-политическое сочинение “О критском государственном устройстве” и “О Миносе и Радаманте”. Когда афиняне после восстания Килона хотели очиститься от “Килонова проклятия”, они пригласили Эпименида для принесения очистительных жертв (596 до н. э.); и тогда Эпименид совершил жертвоприношения, а в вознаграждение взял только ветвь с оливы, посвящённой Афине, после чего заключил договор о дружбе между кносцами и афинянами. Т.е. выступал и как критский дипломат и политик. Считалось, что он сдружился с мудрецом Солоном и повлиял на реформы государственного устройства Афин, а также научил жителей этого города быть более богобоязненными и умеренными в своей жизни, за что очень уважался рядовыми афинянами.

Короче говоря, Эмпименид отлично укладывается в контекст творчества киклических поэтов и орфической теологии. С ним также связываются истории с чудесами. По преданию, Эпименид еще юношей заснул в зачарованной пещере Зевса на горе Ида и проснулся лишь через 57 лет (и где-то в это время его в пещере навестил философ Пифагор, в процессе своего переезда в Италию). Этот миф, лёг в основу “Пробуждения Эпименида” Гёте. По другой версии, находясь в пещере, он постился и пребывал в продолжительных экстатических состояниях, находясь на особой диете, которая была настолько простой, что от такой еды у него даже не было испражнений. Поэтому Эпименида часто упоминали, как образцового аскета. В любом случае, пещеру он покинул обладателем “великих мудростей“. Среди таких мудростей, Эпимениду приписывается стих о лживости критян (цитирован в Новом Завете у апостола Павла в Тит. 1:12), приводимый издавна в логиках в пример порочного круга; он гласит “Все критяне лжецы”. Поскольку Эпименид сам являлся уроженцем Крита, то это высказывание приобретает проблематичный характер. Если мы предположим, что утверждение истинно, то выходит, что критянин Эпименид, будучи лжецом, сказал истину, что есть противоречие. Тем самым мы можем видеть зачатки диалектики и софистики еще в “дофалесовской” литературе.

Сообщается также и про особое космогоническое учение, которое терминологически, да и по смыслу своему примыкает к космогонии финикийцев; так например, по мнению Эпименида у мира было два первоначала — Аэр и Ночь (которые, если верить дошедшим свидетельствам, считали важными началами такие финикийцы, как Санхунйатон и Мох). А согласно одной из версий, Эпимениду также принадлежат слова, процитированные апостолом Павлом в его речи в Афинах (по другим версиям, Павел цитирует философа Клеанфа, либо поэта Пиндара): «ибо мы Им живем и движемся и существуем, как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: “мы Его и род”». В принципе, представления про “воздух” и “ночь” отлично сходятся с орфической теологией, представленной в том числе у Ферекида, которого мы рассмотрим немного ниже.

Кроме Эпименида, из Крита происходил ещё один поэт, который был чуть более, чем на целое поколение старше него – Фалет из Гортины (прим. 700-640), современник таких лириков, как Тиртей, Семонид и Каллин. Он был приглашен в Спарту как учредитель (или реформатор?) праздника Гимнопедии, а также как учитель, готовивший спартанские хоры к выступлению на этом важнейшем для спартанцев празднике (традиционная датировка: 665г. до н. э.). Уже в конце античности, Боэций в своем сочинении “Основы музыки” сообщает, что спартанцы долгое время сохраняли прекрасную музыку именно благодаря деятельности Фалета, который обучал у них детей музыкальному искусству, будучи приглашенным из Крита за большую награду. Иначе говоря, Фалет заложил основы спартанского мусического образования, само наличие которого объясняет долгое и стабильное спартанское превосходство в музыкальной сфере во всем греческом мире. Сохранились некоторые древние свидетельства о том, что Фалет, используя музыку, усмирил в Лакедемоне внутреннюю смуту. Это, прежде всего, фр. 85 стоика Диогена Вавилонского и геркуланумский папирус с текстом трактата “О музыке” эпикурейца Филодема из Гадары; также об этом указано в “Моралиях” Плутарха. Всё это весьма похоже на деятельность Эпименида, которую тот якобы проводил спустя полстолетия, так что возможно мифы о них попросту перемешались. К слову, в той же Спарте одновременно с ним проживал уже упомянутый консервативный поэт Тиртей, что очень сближает этих ранних поэтов.

Подобен Эпимениду и Фалету также и Аристей из Проконнеса (ок. VII в. до н. э.) – путешественник и “чудотворец”, о котором рассказывает Геродот. Он написал “Арисмапические стихи” – рассказ о гиперборейцах и аримаспах в 3-х книгах (а значит был историком и географом). Также переписал “Теогонию” Гесиода, в прозаической форме. Этот момент немаловажен, поскольку показывает вольность в обращении с “великими” авторами, имеющих почти религиозную значимость для древних греков. К тому же, прозаические переводы всегда намекают на то, что у текста появляется широкий массовый читатель; как известно, аристократия вполне обходится чтением стихотворной формы. Примитивность же мировоззрения орфиков и пифагорейцев в некотором роде символизирует их вера в существование Абариса – ещё одного прорицателя и жреца Аполлона. Абарис считается выходцем из Скифии, или прямо из страны гипербореев. Согласно легенде, он обходился без пищи, и летал на волшебной стреле, подаренной ему самим Аполлоном, поэтому пифагорейцы называли Абариса “Воздухошествующим“. Он якобы обошел всю Грецию, где одним только словом исцелял болезни. Он же построил храм Коры Спасительницы (Персефоны) и слагал всякого рода освятительные и очистительные заговоры, так что однажды прекратил свирепствовавшую в Спарте чуму (это вновь совпадает со всё теми же историями “очищения”, связанные с Эпименидом и Фалетом). Столь ранняя вера в бродячих чудотворцев-отшельников, на фоне примитивной народной теологии орфиков и дионисийцев, делает появление Иисуса спустя семьсот лет не таким уж удивительным.

Теология в поэмах Ферекида

К орфической космо-теогонии примыкает мировоззрение Ферекида из Сироса (ок. 580-499). Этот современник философа Анаксимандра был автором книги под названием “Космогония”. Его родной остров Сирос, находящийся близ Делоса (центра общегреческого культа Аполлона), располагался в относительной близости к Афинам, и судя по годам жизни, он вполне мог быть лично знаком со многими деятелями этого региона, например с такими как Симонид. Такие авторы, как Климент Александрийский и Филон Библский, утверждают, что “Ферекид не получал наставлений в философии ни от какого учителя, но приобрел своё знание из тайных книг финикийцев”. Утверждается, что затем он стал учеником Питтака и жил на Лесбосе. Также упоминается, что он путешествовал по Элладе и Египту. Это делает его очередным греком, который просто переносил знания с Востока на греческую почву. 

Ферекид считается одним из первых греческих прозаиков (с чем могли поспорить Аристей, Эпименид и Анаксимандр). Крупнейшая книга Ферекида под названием “Космогония” по своему содержанию примыкает к орфизму и напоминает деятельность Эпименида. В своей космогонии Ферекид признавал вечность начальной троицы богов: Заса (вариация Зевса, эфирные выси неба), Хтонии (девичье имя Геи, подземные глубины) и Хроноса (время). Зас становится Зевсом в качестве жениха Хтонии, которая в качестве невесты Зевса приобретает имя Геи (отсюда другое название его труда – “Смешение богов”). А иными словами можно сказать, что под действием времени в браке земли и неба возник весь наш видимый мир. Ферекид провозгласил вечность первоначал мироздания. Известно, что сочинение Ферекида начиналось словами “Зас и Хронос были всегда, а вместе с ними и Хтония”. Поэтому в своей “Метафизике” Аристотель не зря называет Ферекида в числе тех древних поэтов-теологов, “у кого изложение носит смешанный характер, поскольку они не говорят обо всем в форме мифа”. Также Ферекид различал три базовых элемента: огонь, воздух, воду — которые создал из своего семени Хронос, и которые далее распадаются на пять частей (по Г. Гомперцу: пространства звёзд, солнца, луны, воздуха и моря), из которых возникают сверхъестественные существа, новое поколение богов. Это Океаниды, Офиониды, Крониды, полубоги-герои и духи-демоны. Офиониды олицетворяли темные хтонические силы. Их возглавляет змий Офион. Они выступают против Зевса, который после жестокой космической войны свергает их в Тартар. В этой борьбе Зевса поддерживали Крониды, т. е. титаны во главе с Кроном. Очевидно, концепция Ферекида больше напоминает творчество Орфея, чем “Теогонию” Гесиода. Теогония Ферекида также показывает сходство с орфическими теогониями, такими как орфические гимны (созданные параллельно гомерическим гимнам, с той же целью и похожим содержанием, но в особенном, “орфическом” стиле изложения истории богов). И у Ферекида, и у орфиков были изображены первобытные змеи и вечное Время как бог, который творит из своего собственного семени посредством мастурбации. Такие орфические аспекты также появляются в “Теогонии” Эпименида. Ферекид, вероятно, оказал влияние на ранних орфиков, или, возможно, на него повлияла более ранняя секта орфических практиков; скорее всего Ферекид выступал как один из первых систематизаторов орфизма и классической олимпийской религии в единое целое.

Как и многие другие из поэтов и “мудрецов” раннего периода, Ферекид считается автором “гномов”, т.е. кратких изречений мудрости, которые на деле оказываются сельскими поговорками, и вероятнее всего приписаны всем этим авторам уже гораздо позже. Среди них у Ферекида можно выделить несколько наиболее интересных:

  • Тот, кто хочет быть добродетельным, отчасти уже добродетелен.
  • Тупость, лень и тщеславие вечно идут рука об руку.
  • Лучшее – это враг хорошего.
  • Если бедность – мать преступлений, то лень – их бабушка.
  • Праздность – мать всех пороков и болезней.
  • Терпение и труд дают больше, чем сила и деньги.
  • Доверие к своей интуиции – первое условие великих начинаний.
  • Инстинкт и разум разрывают душу в разные стороны.
  • Знания, не рожденные предыдущим опытом, ведут к ошибкам и лишним страданиям.
  • Алмаз шлифуется алмазом, а ум шлифуется умом.
  • Гении стоят на плечах титанов.
  • Кто не ценит вечной жизни, тот ее и не заслуживает.

Ферекид прославился предсказаниями падения города Мессения в войне со Спартой, кораблекрушения и особенно землетрясения. Якобы он мог предсказать землетрясение за три дня до начала, по вкусу воды из глубокого колодца (недавно было открыто, что перед землетрясением в подземных водах действительно изменяется концентрация газов и изотопный состав химических элементов). Интересно, что землетрясения также мог предсказывать и Анаксимандр Милетский, да и структура его космогонии, согласно Дамаскию, обнаруживает сходство с космогонией Анаксимандра. Действительно, у обоих небосвод распадается на ряд автономных сфер. Солнечные часы (гелиотропион), предположительно изготовленные Ферекидом, по словам Диогена Лаэртского, “сохранились на острове Сирос” даже в его времена. Наконец, говорят, что Геракл посетил его во сне и велел сказать спартанцам, чтобы они не ценили серебро и золото, и в ту же ночь Геракл, как говорят, велел царю Спарты во сне послушать Ферекида. Однако многие из этих чудес приписывались и другим легендарным философам, таким как Пифагор или Эпименид. 

Современники (особенно спартанцы) высоко чтили Ферекида за чистоту жизни; а близ Магнезии в его честь был воздвигнут “ήρωον” (“героическое” святилище). Он также известен тем, что выдвинул учение о метемпсихосе (превращениях душ). По свидетельству Цицерона: “Насколько известно из письменного предания, впервые сказал, что души людей вечны, Ферекид Сиросский“. В связи с этим учением он воздерживался от мясной пищи, что также сближает его с орфической традицией. Именно поэтому он считался учителем Пифагора, что отмечалось у Диогена Лаэртского. Утверждается, что после смерти Питтака дядя Пифагора пригласил Ферекида переехать на Самос и стать учителем юноши.

Существует множество противоречивых легенд, которые якобы рассказывают о смерти Ферекида. Согласно одной из историй, спартанцы убили Ферекида и содрали с него кожу в качестве жертвы, а их царь сохранил шкуру из уважения к мудрости Ферекида. Впрочем, та же история рассказывалась и об Эпимениде. Клавдий Элиан в “Пёстрых рассказах” писал о кончине Ферекида следующее:

“Ферекид Сиросский в ужасных муках кончил свои дни: его заели вши. Так как на него было страшно взглянуть, Ферекиду пришлось отказаться от общения с друзьями; если же кто-нибудь подходил к его дому и спрашивал, как дела, Ферекид просовывал в дверную щель до кости изъеденный палец и говорил, что всё его тело в таком же виде. Делосцы рассказывают, будто их бог в гневе на Ферекида наслал на него эту напасть. Ведь живя с учениками на Делосе, он кичился своей мудростью, а особенно тем, что, никогда не принося жертв, живёт тем не менее счастливо и беспечально, не хуже людей, жертвующих целые гекатомбы. За эти дерзкие речи бог тяжко покарал его”.

Бюст Ферекида на его родном острове Сирос

Акусилай и Теаген

Одним из ранних систематизаторов теологии Гесиода был историк и составитель речей Акусилай Аргосский (ок. 590-525). Хотя он и был дорийцем по происхождению, но писал на ионийском диалекте. Иногда его причисляли к списку “семи мудрецов”. Он написал книгу “Генеалогии” – прозаическое историческое сочинение, которое, однако, уже в античности многими считалось не подлинным; до наших дней оно не сохранилось. Как автор генеалогий, Акусилай упоминается в византийском словаре “Суда”. Источником его генеалогий послужили, согласно “Суде”, некие бронзовые таблицы, которые его отец нашёл в земле. Согласно Клименту Александрийскому, исторический труд Акусилая был переложением в прозе стихов Гесиода (ср. чудотворец Аристей из Проконнеса), однако Иосиф Флавий отмечает, что Акусилай делал многочисленные поправки к родословиям Гесиода. Псевдо-Аполлодор 9 раз ссылается на версии Акусилая, отмечая как сходства с Гесиодом, так и расхождения с ним. От теогонии Акусилая, по Дильсу-Кранцу, сохранилось всего 5 свидетельств и три фрагмента, которые к тому же содержат противоречия. Таким образом, об учении мудреца известно очень мало. Согласно Евдему Родосскому в передаче Дамаския, первоначалом Акусилай полагал непознаваемый Хаос, из которого вышли Эреб (мужское начало) и Ночь (женское начало). От совокупления Эреба и Ночи родились Эфир, Эрос и Метис, а от них – множество других богов. Согласно же Платону, Акусилай следовал за Гесиодом в том, что Гея и Эрос рождались после Хаоса. Ещё один источник утверждает, что Акусилай называл Эрота сыном Ночи и Эфира. Как бы там ни было, очевидно, что Акусилай был очередным систематизатором теологии Гесиода и орфиков.

Намного позже жил еще один писатель и философ Теаген из Регия (ок. 550-490), известный как первый исследователь и толкователь поэзии Гомера, и первый, кто начал заниматься эллинской словесностью. Теаген применил аллегорический способ при объяснении поэм и мифов Гомера, защищая его мифологию от более рационалистических нападок, возможно, в ответ на критику ранних греческих философов, таких как Ксенофан. Также иногда утверждалось, что Ферекид Сиросский предвосхитил Теагена. А вот что об этом рассказывает позднеантичный неопифагореец Порфирий:

Рассказ о богах совершенно неудобен и непристоен: мифы, которые он [Гомер] рассказывает о богах, непристойны. Одни находят оправдание против этого обвинения в манере выражения, полагая, что все это сказано аллегорически о природе элементов. Например, противоборствами богов [аллегорически выражено противоборство элементов]. Так, сухое, по их словам, сражается c влажным, горячее — с холодным, легкое — с тяжелым. Кроме того, вода гасит огонь, а огонь иссушает воду. Точно так же и между всеми элементами, из которых состоит Вселенная, существует противоположность [~ враждебность], и частично они подвергаются уничтожению в какой-то момент, а все в целом пребывает вечно. Их [элементов] «битвы» он [Гомер] и излагает, называя огонь Аполлоном, Гелиосом и Гефестом, воду Посейдоном и Скамандром, луну Артемидой, воздух Герой и т. д. Сходным образом он дает иногда имена богов и состояниям [духа]: разуму (φρόνησις) — имя Афины, безрассудству — Ареса, вожделению — Афродиты, речи — Гермеса и присваивает их им. Таков этот способ оправдания [Гомера] со стороны стиля; он очень древний и берет начало от Теагена из Регия, который первым написал о Гомере.

Если действительно Теаген рассуждал о Гомере в таком ключе, то этот аллегоризм уже носит всецело философский характер. А когда с ним сравнивают Ферекида, то подразумевают именно это, что и у Ферекида за образами богов скрывались простые философские элементы и силы. И здесь правда трудно сказать, занимался Теаген систематизацией теологии Гомера, или же превращал поэзию Гомера в чистую философию природы. Но мы явно видим, что сделать шаг от Гомера к философии было совсем не трудно даже для древних греков архаической эпохи.

Систематизация теологии Ономакрита

Вероятно незадолго до смерти Феокрита, составитель сборников предсказаний оракулов по имени Ономакрит (ок. 530-480), живший при дворе афинского тирана Писистрата, подготовил издание поэм Гомера, где они были впервые систематизированы и разбиты на “книги”, по тому принципу, которым мы пользуемся до сих пор (поэтому Теаген из Регия скорее всего занимался своими исследованиями уже после этого). Историк Геродот рассказывает, что Ономакрит был нанят Писистратом для того, чтобы собрать вместе пророчества Мусея, однако Ономакрит якобы вставил в текст фальшивые предсказания собственного сочинения. Этот подлог разоблачил Лас Гермионский (учитель Пиндара и противник Симонида), после чегго Ономакрит был изгнан из Афин сыном Писистрата, тиранном Гиппархом, но впоследствии он помирился с Писистратом. Согласно сообщению Павсания Ономакрит был первым орфическим теологом и поэтом. Его предшественниками можно считать Эпименида, Абариса, и прочих мистиков, а также творчество Ферекида. Рядом с Ономакритом упоминается в подобной же роли еще Зопир из Гераклеи, Никий из Элеи и пифагорейцы Бронтин и Керкопс. Всех их считали составителями таких мистических поэм.

Ономакрит в Орфических стихах [полагал началом всех вещей] огонь, воду и землю.

Правда, тот факт, что он занимался изданием корпуса сочинений Гомера, делает его чем-то большим, чем очередным систематизатором орфической теологии. Он может считаться систематизатором всей греческой теологии вообще.

В более поздние времена эллинистической Греции и Рима, сочинения Орфея, Мусея и Лина считались созданными рукой Ономакрита (ну и плодовитый же в таком случае Ономакрит, сочинения которого ищут счетом на десятки, при чем по источникам видно, что эти три автора ещё и ссылаются друг на друга, что требовало ещё и продуманной мистификации). Поэтому существует высокая вероятность того, что Орфей и Лин – это сплошная модернизация. По крайней мере, ради спасения чести Парменида, любой исследователь будет до последнего отстаивать именно такую точку зрения, а иначе большинство крупных философов-досократиков окажутся банальными ретрансляторами идей орфизма, и это обесценит весь “прорыв” будущих философов. Да, конечно, истории про “седьмой день” слишком уж походит на христианство, а всё вышеизложенное о Лине выглядит, будто это пересказ Парменида или Эмпедокла – и можно решить, что автор подлога знал христианство и раннюю философию Греции.

Так что официально считается, что доступный нам “Орфей”, также как и привычный нам “Гомер” – это порождение эпохи Писистрата, т.е. современников Гераклита и Парменида. Оттуда и такое огромное количество сходств. До нас дошло также интересное свидетельство, что “Гераклит и Лин определяли великий год в 10 800 лет”. Доказать что Ономакрит, Зопир, Гераклит и Парменид не пользовались одним и тем же источником – невозможно. Равно как невозможно доказать и того, что философы списывали у придворных теологов, или наоборот, что придворные теологи списывали у философов. Поэтому мы допускаем, что общий источник времен Гомера – вполне мог существовать. Мы будем исходить из презумпции доверия к источникам, и умеренно допускать существование философии Лина и Орфея, также как в случае Моха Сидонского. Если же говорить о том, каким мог быть этот общий первоисточник, то мы предполагаем, что это обобщенные философские воззрения финикийцев, вавилонян и египтян.

Как бы там ни было, но сочинения Ономакрита стали рубежом, “срезом” в развитии древнегреческой религии. Вполне возможно, что к этому “срезу” напластовались уже известные на тот момент философские концепции, усилив некоторые стороны первоначальной религии. Но очень маловероятно, что буквально все архаические источники были написаны одним обманщиком. Таким образом, мудрецы по имени Эпименид, Аристей, Ферекид, Акусилай, Теаген и Ономакрит (а также может Зопир, Никий, Бронтин и Керкопс) стали систематизаторами теологии Гомера, Гесиода и орфиков. Вполне очевидно, что большинство из “Девяти лириков“, “Семи мудрецов” и философов “Канона” – разделяли их взгляды, хотя чем дальше мы уходим в будущее, тем меньше влияния теологии и тем чаще встречаются секуляризированные мнения, особенно в среде философов.

Tags:

, , , , ,
Главная › История философии › Формирование классической теологии